шага, словно
там, за этим шагом, открывалась зияющая черным провалом бездонная пропасть.
Может, это самый заурядный случай отказа бортового энергоснабжения? По себе
знал, как нелегко пилоту, когда в сети нет электротока, как меркнут лампы
освещения от разряженного аккумулятора. Случись все это днем - было бы ясно.
Перехватчики подошли бы к цели и опознали ее. А сейчас - глубокая ночь. Не
видно ни зги, поди разберись... Скорняков несколько раз "прошелся" взглядом
по всему маршруту от точки пересечения госграницы и до последней засечки,
пересчитывая параметры полета неопознанного самолета, мысленно измеряя
расстояния от трассы до позиций ЗУРов. Нарушитель шел в зоне огня, и ни
одной попытки отвернуть от ЗУРов. "Мог ли разведчик действовать так
настырно? - спросил он сам себя и, поразмыслив, ответил: - Сомнительно.
Разведчик наверняка бы менял курс, снижался, скрывался в складках местности,
чтобы его потеряли локаторы. А этот спокойно идет, как по трассе". Ему
вспомнился тот день, когда он был участником событий, ставших известными
всему миру...
Американский разведчик РБ-47 длительное время ходил возле северных
границ Советского Союза, пеленговал и регистрировал радиотехнические посты,
частоты радиостанций, позывные летчиков, формально не нарушая воздушную
границу. Параллельными курсами ходили советские перехватчики, но, как только
истребители ПВО ушли на свой аэродром, экипаж РБ-47 сразу изменил курс,
пересек границу СССР и, углубившись на территорию Советского Союза, принялся
пеленговать систему радиотехнических средств приграничной зоны. Воздушный
пират действовал хитро: он беспрерывно менял куре и высоту, стараясь
запутать расчеты локаторов, включил аппаратуру помех. И даже после
предупредительной очереди из пушки истребителя капитана Василия Полякова
продолжал идти тем же курсом.
Скорняков вылетел на перехват сразу же, как только Поляков доложил на
КП о начале атаки, и, включив форсаж, помчался в район нарушения воздушной
границы. Спустя несколько минут он услышал голос Василия:
- Задание выполнил. Нарушитель сбит!..
Уже потом, когда Поляков, получив орден Красного Знамени из рук
Председателя Президиума Верховного Совета СССР, вернулся в полк, он сказал
Скорнякову:
- Я ждал тебя, когда РБ-47 курсы менять начал. Вдвоем-то надежнее...
Такая злость взяла! Подошел поближе и со всех точек как врезал...
Скорняков еще какое-то время "прокручивал" в сознании тот день,
вспоминая, казалось, забытые обстоятельства, картину на экране локатора. И
неожиданно его осенила идея разности отметок цели. Отметка цели...
Аналогичны ли ее размеры вчерашней? Может, она что-то даст...
- Срочно соедините, - он взглянул на ту часть планшета, где была
нарушена граница, - с ротой! - И, не дожидаясь ответного сигнала связистов,
снял трубку телефона, рядом с которым лежала другая трубка, связывающая его
с батареей старшего лейтенанта Скорнякова.
Услышав голос командира радиолокационной роты, спросил о воздушной
обстановке, уточнил последние данные и, когда ротный умолк, задал ему
вопрос:
- У вас под рукой контрольные оттиски фотографий экрана локатора?
Ротный ответил, что они находятся рядом, в фотоальбоме целей.
- Посмотрите-ка внимательнее, пожалуйста, отметку цели 4534. Отличается
ли она от аналога рейсового самолета? Не спешите. Будьте максимально
внимательны!
В трубке отчетливо слышались частое прерывистое дыхание командира роты,
чей-то голос, считающий координаты очередной цели, шум вентиляторов; ротный,
видно, овладел обстановкой, стал дышать ровнее. "Теперь разберется", -
облегченно подумал Скорняков. Будешь тут спокойным, когда на втором конце
провода командующий. Он представил себе вспотевшего от волнения старшего
лейтенанта, которого запомнил с прошлого года, когда был в подразделении,
его сосредоточенный взгляд на груде фотооттисков, сухие, потрескавшиеся на
ветру, по-детски пухлые губы.
- Отличается, товарищ генерал-лейтенант. - Отметка 4534 крупнее
размером.
- Вы не ошибаетесь? - для пущей уверенности спросил Скорняков.
- Никак нет!
- Спасибо.
Дождавшись щелчка в трубке, Скорняков тут же попросил соединить его с
радиотехническим батальоном, локаторы которого в эти минуты продолжали
"вести" цель 4534; услыхав знакомый бас командира батальона, расспросил о
характеристике цели. Тот ответил: цель как цель, но Скорняков, нажимая на
слово "прошу", повторил вопрос, стараясь убедить опытного командира
батальона в необходимости тщательной оценки цели 4534.
- Сравните отметку с соседними целями, с отметкой рейсового самолета. И
не спешите с ответом. Всмотритесь, пожалуйста, получше.
Комбат долго сопел в трубку, шелестел отпечатками фотографий экрана
локатора, кого-то по ходу дела незлобно поругивал, прикрывая ладонью
микрофон, и, наконец, громко доложил:
- Виноват, товарищ генерал-лейтенант, отметка 4534 несколько больше по
размеру, ее контуры размыты. Так бывает, когда цели идут рядом.
- Спасибо. Все внимание цели 4534 и нашим перехватчикам. Поняли?
- Так точно! - ответил комбат. - Но на экранах сплошные засветки от
грозовых разрядов. Цель и перехватчики едва видим.
"Еще не легче, - подумал Скорняков о перехватчиках. - С грозой
обращаются только на "вы". И тем не менее теперь проверим свои выводы, -
рассуждал Скорняков. - Если прогнозы подтвердятся, то дело обернется крупным
нарушением государственной границы. Давно такого не было. Жди информации в
газетах. "ТАСС уполномочен заявить..." Но это дело дипломатов. А нам
предстоит все проанализировать, вскрыть недостатки, определить слабые места
управления. АСУ - вещь очень нужная, но главное в АСУ - человек. Сегодняшний
случай - яркий тому пример". Он повернулся к Гуриновичу:
- Товарищ Гуринович, прошу вас проанализировать отметки целей на
экранах локаторов и доложить.
"Семь раз проверь, один раз отрежь. Все надо подвергнуть тщательному
анализу", - подумал Скорняков и тут же, кожей ощутив тревогу, повернулся к
Прилепскому. Тот держал прижатой к виску телефонную трубку и кивал.
- Что там такое? - обеспокоенно спросил Скорняков.
- Цель разделилась, товарищ командующий! - почти выкрикнул
Прилепский. - От неопознанного самолета отвернула вторая цель!
Все, кто был в зале, повернулись лицами к планшету; на гладкой его
поверхности было видно, как от неопознанного самолета отделился треугольный
со стрелой символ и медленно стал смещаться в сторону. Люди еще не верили
всему тому, что увидели на планшете и услышали от Прилепского; все какое-то
время находились в оцепенении, чего-то ждали, вытянув головы в направлении
планшета. И только Скорнякова эта новость, казалось, не смутила. Понаблюдав
за планшетом, он кивнул полковнику Седых:
- Перехватчикам подойти ближе, подсветить фарами, взять РЦ в клещи и
завести на посадку. В случае невыполнения команд - огонь из бортового оружия
открывать без предупреждения!
- Понял! Выполняю! - Седых взял микрофон и, передав приказ
командующего, скользнул взглядом по притихшему Лисицыну, отметив, что его
лицо стало серым, с темными полукружьями вокруг глаз, во взгляде - вина и
подавленность.
- Товарищ командующий, - громче обычного сказал полковник Гуринович, -
отметки 4534 и вчерашнего рейсового самолета не одинаковы.
- Спасибо, - кивнул Скорняков. - Мы с вами пришли к одному выводу.
Пусть локаторщики повнимательнее смотрят за РЦ.
- Понял. - Гуринович сел на свое место и взял трубку телефона.
Лисицын уперся глазами в расходившиеся в разные стороны символы,
съежился. Он медленно осознавал случившееся и, но мере того как прояснялась
обстановка, горбился, отводил взгляд, понимая, к какой ошибке могли привести
предложения его и Беловола, если бы командующий принял их.
В зале все еще висела тишина; люди, будто чувствуя свою вину, стояли
молча, стараясь не смотреть друг на друга... Разведчик К первой странице Далее для ознакомления
