на Земле и в других населенных гуманоидами мирах. Почти все они
изображают сцены охоты: охотники с копьями или луками, иногда их собаки. И
мамонт или буйвол, или их эквивалент другого мира, похожий на одушевленную
подушку для булавок. Любопытная смесь грубости и изящества, неизбежная в том
случае, когда художнику еще предстоит учиться мастерству.
Все это очень впечатляло. Я прошел к ближайшей стене и потрогал ее
пальцем.
- Мистер Уоллис, - сказал я, - даже мне ясно, что эти рисунки были
выполнены по меньшей мере тысячи лет назад.
- Это, сэр, - сказал он, - не те рисунки.
Он вел нас по туннелю еще мили две. Наконец, мы вышли в другой зал,
больше первого. Его стены тоже были покрыты рисунками. Там опять преобладали
сцены охоты.
И краска была влажной".
Я поднял глаза от рапорта.
- Та первая команда исследователей, должно быть, очень плохо
работала, - заметил я.
- Первые команды исследователей плохо не работают, - заявил
Уорбертон, - никогда. Если первая команда исследователей утверждает, что на
планете нет разумной жизни - значит, ее просто нет. Когда дочитаете рапорт
капитана Спенса, то увидите, что влажная краска была единственным
свидетельством наличия разумной жизни, обнаруженным командой "Эпсилон
Эридана". После того как перекалибровка привода была закончена, корабль не
мог там оставаться дольше, капитан Спенс был связан условиями второго
чартера, но люди использовали каждую секунду, пока оставались на
Кинсолвинге, пытаясь найти ответ на эту загадку. Спенс взял соскобы краски,
как со старых, так и с новых рисунков. Они были подвергнуты анализу. Старая
краска и есть старая - пятьдесят тысяч лет, по меньшей мере. Новая краска
была смешана всего за несколько месяцев до этого. Масло оказалось не
растительного происхождения, как он предположил, а животного. Пигменты
представляли собой толченый древесный уголь и охристую землю.
- Ну и, - спросил я, - что дальше?
- Дальше мы посылаем свою команду исследователей, - сообщил он. - Это
все часть... общей ненормальности, характеризующей Приграничье.
Правительства Приграничья в этом не заинтересованы: они никогда не
заинтересуются, если дело не касается денег. Так что это наша тема.
- Кого вы пошлете? - спросил я.
- Институт Райна предоставит нам эксперта, если я вежливо их попрошу.
Затем есть Риццио, наш собственный стрелок. Пригодится и этнолог. Похоже, и
для спелеолога найдется поле деятельности. Затем, конечно, нам понадобится
просто человек с улицы, обладающий некоторым жизненным опытом и не совсем
лишенный воображения, чтобы выполнять функции координатора. Здесь вы и
появляетесь на сцену.
- Этого я и боялся, - сообщил я.
- Приграничье вам не нравится, не правда ли? - спросил он.
- А кому оно нравится? Здесь все время никак не отделаться от ощущения,
что вы на самом краю чего-то - или, точнее, пустоты. Не знаю, что хуже.
- Вы лучше начинайте паковать вещи, - сказал он. - Если вы успеете на
"Альфу Дракона" на следующей неделе, то окажетесь в Туле меньше, чем за три
месяца. Если вы упустите ее, придется лететь кружным путем, в основном, на
бродягах класса Дельта и Эпсилон. По сути дела, "Альфа Дракона" до конца вас
не довезет. Ее конечный пункт назначения - планета Мергенвайлер.
Так что я начал с того, что передал дела своему непосредственному
подчиненному - юноше по имени Джонс. Я думал о том, как наша контора будет
справляться без меня. В департаменте в те дни нас было только четверо -
Уорбертон, Риццио, Джонс и я.
* * *
На следующий день Уорбертон был в плохом настроении. Ему удалось
уговорить институт Райна предоставить нам бесплатно эспера, в конце концов,
институт бывает только признателен, когда ему позволяют сунуть свой
коллективный нос во что-нибудь такое, что отдает паранормальными феноменами.
Приземленный командор, являвшийся его начальником, отказался, однако,
финансировать специалистов, присутствие которых Уорбертон считал
необходимым. Наша команда, стало быть, состояла из Риццио, эспера и меня.
Риццио, приглашенного на инструктаж, это не беспокоило. Он полагал - и
не без причины, - что во всей Вселенной не может быть такой ситуации, от
которой он не смог бы отстреляться. Его любимым оружием была пара идеально
сбалансированных и красиво оформленных двенадцатимиллиметровых
автоматических пистолетов, хотя в его руках и маленький игольчатый пистолет
Минетти был не менее смертоносен. Но Риццио нравилось ощущение тяжелого
пистолета, нравилась их отдача, их грохот. К лучевым пистолетам он относился
с презрением:
- Они, - говорил, бывало, он, молниеносно выхватывая свои огромные
автоматы, - всегда сшибают человека с ног, независимо от того, какую броню
он бы ни надел или чем бы ни заэкранировался. А другие игрушки причинят ему
только мягкий солнечный ожог.
Но, с другой стороны, Риццио был коротышкой - со всей агрессивностью
коротышки; коротышкой, возвышенным до положения гиганта благодаря оружию,
которым он пользовался с таким мастерством. Мне он нравился, но в то же
время я немного боялся его. Я никогда не забывал ту злобу, которая, как я не
однажды видел, преображала его смуглое, обычно приятно улыбающееся лицо в
оскаленную, жестокую маску.
Мы сидели там - Уорбертон, Риццио, Джонс и я - пили кофе из автомата и
курили. Мы выдвигали разные теории, чтобы объяснить наличие влажной краски в
наскальной живописи - Джонс, насколько я помню, настаивал на том, чтобы
позвонить в Центральную библиотеку и затребовать информацию об одном
надувательстве двадцатого века о предположительно доисторическом, но на
самом деле несуществующем существе, названном Пилтдаунский человек.
- Рисунки в пещерах, - говорил он, - могут быть таким же розыгрышем.
Раздался стук в дверь.
- Войдите! - крикнул Уорбертон.
Вошедшая девица казалась совершенно не к месту в нашем скромном
убежище. Ростом слегка выше среднего, стройная, с обманчивой худобой
профессиональной модели. Глянцевитые волосы цвета меди, глаза скорее
зеленые, чем серые. Лицо ее было узким, с тонкими чертами, с широким, пухлым
ртом. Она была одета с крайней простотой, которая выглядит гораздо дороже
надуманной, якобы впечатляющей, пышности.
- Командор Уорбертон? - спросила она.
Уорбертон встал, как и все мы.
- Да, я Уорбертон. Чем могу служить, мисс?..
- Уэллс, Сара Уэллс. Меня прислал институт Райна.
Стало быть, это и есть эспер, подумал я. Мое представление о женщинах с
пси-способностями состояло в том, что они должны быть толстыми, с
одутловатыми лицами и плохим цветом лица. Эта Сара Уэллс, должно быть,
являлась исключением, подтверждающим правило.
- Кофе, мисс Уэллс? - стремясь услужить, Джонс вел себя как настоящий
щенок. - Сигарету?
- Спасибо.
Тонкими пальцами она взяла сигарету из пачки Джонса и сунула ее в рот.
Она проигнорировала зажигалку Джонса. Кончик маленького цилиндра внезапно
заалел.
Уорбертон сделал вид, что не произошло ничего экстраординарного.
- Какие у вас еще способности? - спросил он. - Без сомнения, вы
слышали, в чем состоит задача. Для такого дела нужно что-нибудь еще, кроме
способности зажигать огонь без спичек.
- Меня классифицируют как ОН, - ответила девица, - Общего назначения. Я
могла бы работать офицером по псионной коммуникации, полагаю. Обладаю
ограниченными способностями предвидения, телекинезом до определенной
степени, хотя не настолько могу его контролировать, чтобы стать
специалистом. Телеметрия...
- Подойдет, - сказал Уорбертон. - Подойдет. Мы сами не знаем, чего
ищем, поэтому всесторонние способности лучше узкой специализации.
- Вы мне льстите, - заметила она, - но надеюсь оказаться полезной.
* * *
Мы редко видели друг друга за тот короткий период, что оставался до
отлета "Альфы Дракона". К первой странице Далее для ознакомления
