как чрезвычайно
маловероятную - тем паче что более ни единого документа в деле Шангина не
содержалось.
Ибрагимов закрыл компьютерную папку. Итак, теперь он с чистой совестью
может позвонить Ходасевичу. Шангин проверен, и он не является ни сотрудником
комитета, ни представителем криминалитета, экстремистских или радикальных
групп.
Однако не успел Ибрагимов набрать номер, как полковник Ходасевич вышел
на связь сам. Звонил Валерий Петрович по открытой сети, и голос его звучал
безмятежно.
Слишком безмятежно, отметил про себя Ибрагимов. Вполне возможно, что
сия преувеличенная расслабленность - равно как и обращение по имени -
являлась признаком того, что Валерию Петровичу срочно необходима помощь
товарища и куратора.
- Олежек, твой старый друг тебя травмирует. Я из Кострова звоню.
- Привет, толстяк, - поддержал неформальный тон Ибрагимов. - Как тебе
там отдыхается?
- Великолепно. Гуляю по городу, купаюсь, смотрю кино.
Ходасевич подтвердил опасения Ибрагимова: что-то у него там, в
Кострове, происходило неладное. Об этом свидетельствовало кодовое слово
"великолепно", равно как и упоминание о "купании" - насколько Ибрагимов знал
Ходасевича, тот никаких водных процедур, кроме как в собственной ванне, не
терпел.
И в данном контексте фраза Валерия Петровича о том, что тот "смотрит
кино", заслуживала особенного внимания. Ибрагимов понял это и спросил:
- Что же ты такого там посмотрел?
- Боевичок один занятный.
- Наш или голливудский?
- Наш, наш. Отечественный.
- А про что?
- Ты кино про конвой Пи-Кью-семнадцать смотрел?
- Нет, но о чем фильм, представляю.
- Вот и этот примерно про то же.
В фильме "Тайна конвоя PQ-17" речь шла о судьбе каравана с оружием,
которое союзники доставляли по ленд-лизу в воюющую Советскую Россию. Таким
образом, не сказав открытым текстом ни слова, Ходасевич дал понять
Ибрагимову, что он, видимо, заполучил в Кострове какие-то факты о
нелегальной торговле оружием. Причем фраза Валерия Петровича о конвое,
похоже, несла двойную смысловую нагрузку. Вполне вероятно, он имел в виду,
что доставка оружия идет по реке или морю.
При этом для тех, кто, возможно, слушал разговор двух чекистов -
неважно, прослушивало ли комитетское начальство, костровские мафиози или
бравые парни с расположенных в Турции баз радиоэлектронной разведки АНБ
(Ибрагимов полагал, что охотников могло найтись немало), - их разговор
представлял собой невинный мужицкий треп. И, ради бога, никаких "кодовых
слов", автоматически включающих записывающие машины. Никакого там "оружия",
"взрывчатки" или "нелегалов".
- А кто в фильме-то играет? - продолжил разрабатывать "киношную тему"
Ибрагимов. - Наши актеры?
- Наши, наши, хорошие ребята. И пара приглашенных звезд - кажется,
откуда-то с Востока.
Новая информация: раз Ходасевич употребил формулировку "наши ребята" -
значит, в дело, похоже, замешаны сотрудники правоохранительных органов.
Будем надеяться, что не из комитета, а только из милиции. А слова Валерия
Петровича про приглашенных звезд с Востока означали, что оружейная торговля,
скорей всего, идет в интересах арабских, чеченских или других исламистских
террористов.
- Что, рекомендуешь и мне это кино посмотреть? - поинтересовался
Ибрагимов.
- От всей души рекомендую.
- Как картина называется - может, вспомнишь?
- Да не ищи, не трудись, я тебе копию перешлю.
- С оказией?
- Да нет, зачем с оказией. Да и некому к тебе ехать. По Интернету
пошлю. Лента небольшая, я хочу поскорей с тобой ее обсудить - очень уж
занимательное кино.
- Тогда, может, попозже созвонимся? Когда я фильм посмотрю?
- Нет, созваниваться не надо, лучше лично встретиться, поговорить.
Из категоричной последней фразы Ибрагимов понял: дела у Ходасевича там,
в Кострове, обстоят серьезно и он нуждается в срочной помощи. Интересно.
Валерия Петровича опять втянула в историю его падчерица?
- Как там девочка твоя себя чувствует? - поинтересовался Ибрагимов.
- Спасибо, хорошо, она все время со мной.
- С тобой?
- Ну да. Ни на шаг не отходит.
"Значит, - догадался полковник Ибрагимов, - Татьяна, скорей всего,
находится в опасности. Как и сам Валерий Петрович".
- Передай ей, - промолвил Ибрагимов, - что про ее приятеля мне ничего
узнать не удалось, - это означало, что какой бы то ни было серьезной
информацией на Шангина Ибрагимов не располагает.
- Понял тебя, старина.
- Значит, мне к тебе подъехать? - продолжал полковник из Центра. - Не
возражаешь?
- Буду ждать с нетерпением.
- А детишек с собой можно прихватить? Как там погодка?
Под "детишками" Ибрагимов с Ходасевичем давным-давно условились
подразумевать оперативную бригаду сотрудников комитета.
- Погодка, как я тебе уже говорил, великолепная, - Валерий Петрович
словом "великолепная" подтвердил нею серьезность ибрагимовских опасений. - И
захватить с собой детишек будет очень правильно.
Значит, сделал вывод Ибрагимов, Ходасевич там, в Кострове, один не
справляется, местной "управе" не доверяет и обращаться туда не хочет,
поэтому ему срочно нужна помощь - всей мощью, которой обладает Центр.
- Тогда, значит, до завтра? - попрощался Ибрагимов.
- Да. Хорошо б, чтобы ты успел, пока погодка не испортилась. А фильм, о
котором я говорил, прямо сейчас тебе поставлю.
Глава 11
23 июня, среда, вечер. Пригород Кострова. Таня
Когда Татьяна поинтересовалась у отчима, чем они займутся завтра, тот
легкомысленно отозвался:
- Будет день - будет и пища.
- Ну а все-таки? - не отставала падчерица. - Ведь надо что-то с пленкой
делать? И Леньку разыскивать?
Разговор происходил в глубинах сада ГЗ - на той самой поляне,
выглядевшей почти как лесная, где они сегодня днем разговаривали о делах уже
дважды.
- Послушай меня, Таня. Не нужно нам с тобой больше ничего делать. Ни
Леню разыскивать, ни пленкой заниматься. Запись все равно уже больше никого
здесь, в Кострове, не заинтересует.
- Почему?
- Да просто потому, что она перестала быть уникальной. И стала, как
выражаются твои друзья журналисты, достоянием компетентных органов. Вот эти
органы ею сейчас и займутся.
- А мы?
- А мы будем отдыхать. Все, что могли, мы с тобой уже сделали. Теперь
спокойно можем почивать на лаврах. Хотя бы одну ночь.
...Сегодня вечером, после того как Таня с Ходасевичем посмотрели на
берегу Танаиса жуткую пленку, отчим первым делом избавился от нее, схоронив
в кустах, а затем отошел к заросшему ивами берегу и принялся названивать со
своего мобильника в Москву. Судя по доносившимся до Татьяны обрывкам
преувеличенно бодрых реплик, Валерий Петрович разговаривал с кем-то о
сложившейся в Кострове ситуации. Возможно, докладывал о происходящем в
Центр. Отговорив, он подошел к Тане и, взяв ее за локоть, сказал:
- Мне срочно нужен выход в Интернет.
- Могу предложить как базу мою квартиру.
- Ни в коем случае.
- Мою работу?
- Тем более.
- Дом Глеба Захаровича?
- Исключено.
- Какой ты, Валерочка, привередливый! Может, тебя устроит
интернет-кафе?
- Пожалуй. Только мне нужно такое, где не просят документов и не задают
лишних вопросов.
- Могу найти, - кивнула Таня.
- И где администраторы не просматривают исходящий трафик.
- Валерочка, - округлила глаза Татьяна, - я своим ушам не верю: ты
знаешь, что такое трафик?!
- В общих чертах, - кивнул Ходасевич. - Это, грубо говоря, поток
информации, перекачиваемой с компьютера в Интернет. Но ты бы лучше не
ехидничала, а выполняла указание. Времени у нас с тобой зверски мало.
- Слушаюсь, товарищ полковник. Готова привести тебя в самую жуткую
дыру. Но, как ты понимаешь, за любопытство тамошних сисадминов я никакой
ответственности не несу.
...Еще через двадцать минут они сидели за столиком в К первой странице Далее для ознакомления
