Михаил Кликин

OCR BiblioNet http://book.pp.ru/
SpellCheck WayFinder


Михаил Кликин

                                 Ни слова о магах


     Случается, что разные миры сходятся  в  одной  точке.  И  тогда  судьбы
людей сплетаются с судьбами магов. На  грани  миров  две  противоборствующие
армии ждут появления третьей силы - Роя  жутких  существ,  которые  несут  с
собой смерть  и  опустошение.  Два  мага,  возглавляющие  армии,  продолжают
вековую борьбу, и каждый считает себя  правым.  И  когда  магия  оказывается
бессильна,  когда  мечи  и  копья  становятся  бесполезны,  приходит   время
пороха...


     ПРОЛОГ

     Снежные  быки  -  огромные,  лохматые,  медлительные  -  легко   тянули
нагруженные волокуши.  Струи  морозного  искрящегося  тумана  вырывались  из
ноздрей,  оседали  инеем  на  мордах,  покрывая  густую  шерсть   массивными
гирляндами  мокрых  сосулек.  Порой  животные  трясли  головами,   и   тогда
смерзшийся мех колыхался, осыпаясь мелкими ледышками.
     На шее каждого быка восседал погонщик. Людям приходилось несладко,  они
хоть и кутались в шубы, прятали носы  в  воротники,  но  мороз  пробирал  до
костей, а стылый ветер так и норовил забиться под одежду. То и дело один  из
закоченевших погонщиков бросал поводья, соскакивал в снег и бежал  рядом  со
своим быком, в опасной  близости  от  огромных  мохнатых  ног,  цепляясь  за
космы, свисающие с боков животного. Бежал, проваливаясь в сугробы  почти  по
пояс, с немалым трудом выбираясь из снежного плена. Бежал, пока  не  начинал
задыхаться, пока едкий пот не заливал глаза.  И,  согревшись,  взбирался  на
шею быка и замирал там, съежившись под просторной шубой, отдыхая  и  экономя
тепло.
     На длинных волокушах, примостившись  на  жердях,  словно  на  насестах,
ехали мрачные воины-охранники. Этим приходилось еще хуже, чем погонщикам,  -
шуб у них не было, а плащи хотя и были подбиты мехом, но  совсем  не  грели.
Окоченевшие  воины  выглядели  жалко  -  синие  лица,  мраморно-белые  носы,
трясущиеся губы...
     Небо сегодня  было  чистое.  За  долгую  ночь  серые  отяжелевшие  тучи
опустились к подножиям гор, и перевал сразу же выстыл,  лишившись  небесного
покрывала. А под утро задул ветерок, вроде бы и не  сильный,  но  нестерпимо
колючий, обжигающий открытую кожу.
     Солнце, маленькое и совсем не греющее, взошло уже давно, но  звезды  не
торопились спрятаться, только немного умерили свой блеск...
     Один из охранников с тоской глянул вверх. Пробормотал ежась:
     - Звезды белым днем - где ж  это  видано?...  -  Он  сплюнул,  и  слюна
затрещала на морозе. В снег упал маленький ледяной комочек.
     - Ты смотри - плевок замерзает!
     - Ничего, через горы перевалим,  там  теплей  будет,  -  сказал  второй
охранник. Воины сидели рядком на длинной  толстой  слеге,  тесно  прижавшись
друг к другу. Они сняли с себя кольчуги, хоть это и было строго запрещено.
     - Еще один такой день, и мы все тут околеем, словно воробьи на  морозе.
Только быки и останутся.
     - Спуск уже начался. К вечеру, может, перевал пройдем.
     - Что толку? Внизу тоже зима.
     - Все равно там потеплей будет.
     - Да какая разница? Везде холод страшный!
     Они замолчали, смежив слезящиеся глаза.
     Хрустел снег.  Пофыркивали  быки.  Скрипели  связанные  жерди  волокуш.
Кто-то из погонщиков  затянул  протяжную  гортанную  песню,  его  поддержали
несколько голосов, но вскоре песня смолкла.
     Мерные тихие звуки и колыхание волокуш  вгоняли  в  сон.  Да  и  теплее
кажется, если не шевелиться. А чуть двинешься  -  и  сразу  морозный  воздух
ползет под одежду, щиплет кожу, пробирает ознобом...
     Охранники дремали, ежась и прижимаясь друг к другу.
     Спали погонщики.
     Солнце медленно клонилось к западу.
     И вдруг что-то произошло.
     Грянул гром, разбудив окрестные горы. Заметалось  вспугнутое  эхо,  ища
укрытия.
     Охранники вздрогнули, пока еще не понимая,  что  случилось.  Посмотрели
на чистое небо.
     - Гроза? - спросил один.
     Откуда? В безоблачном прозрачном небе, зимой?
     Всхрапнул бык, бредущий первым.
     - Стрелки! - крикнул тот, что  надеялся  к  вечеру  пройти  перевал.  В
голосе его слышался страх.
     Вновь рявкнул гром. С негромким вскриком с шеи быка свалился  погонщик.
Он, еще живой, упал прямо под ноги животному, увяз  в  сугробе.  Задергался,
пытаясь отползти в сторону, но не успел -  тяжелое  широкое  копыто  вдавило
его в снег, утопило, расплющило.
     - Стрелки!
     Воины спрыгивали с волокуш, выхватывали мечи, кто-то пытался  влезть  в
смерзшуюся кольчугу. Все крутили головами, высматривая врага.  И  ничего  не
видели - только белый  снег  кругом,  искрящийся,  слепящий,  колющий  болью
глаза.
     Едва  заметно  колыхнулась   пелена.   Дрогнула   земля   под   ногами.
Разбуженный эхом, сорвался в пропасть огромный снежный  карниз,  ударился  о
склон,  взметнулся  облаком  снежной  пыли  и  покатился  вниз  неудержимой,
разрастающейся лавиной. Быки, обычно  такие  спокойные,  выдержанные,  разом
остановились, захрапели, раздувая ноздри, затрясли головами.
     - Стрелки!
     Снова прогремел гром, заглушив звук уходящей лавины.  Взвились  к  небу
демаскирующие серые дымки, но их быстро разметал ветер.
     - Они там!
     Вязнущие в снегу воины  поползли  туда,  откуда  только  что  поднялись
дымки. Там никого не было видно - кругом нетронутый снег.
     - Вон они!
     Три фигуры поднялись в полный рост,  синхронно  скинули  с  плеч  белые
плащи, сливающиеся  со  снегом.  Опустили  головы,  исподлобья  наблюдая  за
передвижением охранников и чего-то выжидая. Один  -  высокий,  черноволосый,
худощавый. Второй -  приземистый,  коротконогий,  сутулый.  Третий  -  седой
здоровяк с окладистой бородой. На поясе каждого - широкий кожаный  пояс.  Ни
мечей, ни луков - только странное оружие  в  руках.  Странное,  необычное  и
смертоносное. Грохочущее, плюющееся огнем и дымом.
     Один из охранников был уже недалеко от цели. Он  выхватил  из-за  пояса
метательный кинжал, но успел лишь взмахнуть рукой - бородатый  ткнул  в  его
сторону коротким предметом, и воин упал замертво, даже  не  услышав  грохота
выстрела. В то же мгновение открыли огонь и двое других -  четыре  охранника
разом, словно запнувшись, повалились лицом в снег и  больше  не  шевелились.
Воины,  видевшие  бесславную  гибель  товарищей,  яростно  завопили  и   еще
ожесточеннее  стали  продираться   сквозь   сугробы   к   врагам,   потрясая
обнаженными мечами. Их было много: двадцать пять  человек  -  двадцать  пять
отточенных клинков. Стрелков - всего трое. Но силы были неравны.
     Стрелки подались вперед. Почему-то они  не  проваливались  в  снег,  не
вязли в сугробах.
     Еще восемь выстрелов, слившихся в единый громовой раскат,  -  и  восемь
воинов выронили мечи.
     Несколько погонщиков, понимая, что исход схватки  предрешен,  спрыгнули
со своих  быков,  надеясь  убежать,  спрятаться  где-то  до  того,  как  все
охранники будут мертвы. Впрочем, бегство было лишь отсрочкой:  не  пули  так
мороз достанет.
     Еще выстрелы - воздух  пропах  пороховым  дымом,  снег  напитался  алой
кровью.
     Десять воинов-мечников упрямо ползли навстречу своей  смерти,  по  пояс
проваливаясь  в  сугробы,  с  трудом  выкарабкиваясь  на  хрупкий   наст   и
проваливаясь снова, оставляя за собой глубокие траншеи. Они уже не  кричали,
яростно стиснув зубы и вцепившись в  рукояти  мечей.  Они  хотели  совершить
невозможное - опередить стрелков.
     А стрелки равнодушно смотрели на  них.  Они  видели  только  цели.  Еще
движущиеся, живые.  И  пораженные,  неподвижно  лежащие  в  снегу.  Они  уже
прикидывали, сколько возьмут золота и  серебра.  Все  прочее,  что  было  на
волокушах - ткани, шерсть, хлеб, - их не интересовало.
     Никто не заметил, как откуда-то сбоку  появился  странный  человек.  Он
возник словно прямо из воздуха, и, возможно,  так  оно  и  было  -  нечеткая
фигура  его  расплывалась,  окутанная  розовым,  чуть  светящимся   маревом.
Незнакомец не походил на погонщика - для погонщика он  был  чересчур  высок.
Не мог он быть и воином - слишком худ. Да и  одежда  явно  не  по  погоде  -
бесформенный длинный балахон,  сплошь  увешанный  какими-то  поблескивающими
безделушками.
     - Опоздал,