BiblioNet http://book.pp.ru/
Spellcheck - Svetlana
Михаил ПЕТРОВ
ГОНЧАРОВ И ПОРТРЕТ ДЬЯВОЛА
Анонс
Бывший бизнесмен Герберт Васильевич Седых, после "наезда" бандитской
группировки на принадлежащий ему магазин потерял все свое имущество и
близких. Гончаров, старый друг предпринимателя, берется вывести вымогателей
на чистую воду.
В припадочном бреду двое суток я провел в гостиничном номере на
скомканных мокрых простынях, сквозь паутину кошмаров временами различая
лица Макса, полковника и белый халат толстой врачицы. В последний день
осени кризис миновал, и уже на следующее утро Ухов отвез меня в мою
освободившуюся квартиру.
Квартирантка Тамара оказалась дамой порядочной. Покидая мою конуру,
она сделала небольшой косметический ремонт, и теперь мое жилище выглядело
даже лучше, чем год назад. Пожелав ей всяческих благ, я прошел на кухню и,
ощущая некоторые признаки голода, автоматически открыл холодильник. Чисто
вымытый, он сиял белизной и полным отсутствием снеди. Огорченно поцокав
языком, я выгреб весь свой капитал и, разложив на столе, начал вдумчиво его
ревизовать. К моему великому разочарованию, он оказался совсем хилым.
Раз-другой сходить в магазин, и то еле на скромный пенсионерский паек
хватит. С маленькой выпивкой, понятно. А врачица, после болезни, мне
рекомендовала усиленное и калорийное питание. О каком тут усиленном питании
можно говорить? Ноги бы не протянуть, раздраженно подумал я, собираясь в
гастроном.
Находись я в полной форме - это обстоятельство ничуть бы меня не
тронуло. Деньги, имея машину, можно заработать извозом, но одной левой
баранку не покрутишь, а правая, пробитая ножом бандита, до сей поры висит
на перевязи. Поодиночке персты уже работают, но целиком кисть пока
сгибается с трудом. Кстати, к подпольному лекарю, который меня пользовал,
надо сходить на перевязку, размышлял я, вышагивая по грязной снежной каше.
Истратив ровно половину имеющейся у меня суммы, я двинулся к выходу и
в дверях буквально лоб в лоб столкнулся с каким-то стариком, внешность
которого показалась мне знакомой. Автоматически выругавшись, я выронил
пакет и в самый последний момент успел подхватить его воробьиное тело.
- Спасибо, Костя, - отряхиваясь, поблагодарил он голосом, лишенным
всяких эмоций. - А ты все скачешь, все прыгаешь.
- Прыгаю, - согласился я, пытаясь разглядеть и узнать под недельной
щетиной своего знакомого. - Как дела? - спросил я, надеясь получить от него
хоть какую-то наводящую информацию.
- Как сажа бела. - Безнадежно махнув рукой, он отступил на шаг и с
горечью заметил: - Представляю, какой у меня видок, если даже Гончаров не
узнает. Герка я, Герберт Седых, да ладно, чего уж там. Будь здоров, -
кивнул он и пошаркал к прилавку.
- Подожди. - Мгновенно все вспоминая, я преградил ему путь. - Герка,
что с тобой случилось? Вроде на алкаша ты не похож. Что произошло?
- Долго рассказывать, - отвел он глаза в сторону.
- А мне спешить некуда. Времени хоть отбавляй. Пойдем сейчас ко мне,
поедим, выпьем, и ты все расскажешь.
- Нет, Костя. Куда я такой пойду? Мне на люди-то стыдно появляться, а
уж твоей жене тем паче. Не нужно, как-нибудь в другой раз.
- Ты прекрасно знаешь сам, что другого раза может и не быть, а что
касается моей жены, то у меня ее просто нет. Я живу один.
- Ну если так... - неуверенно пробормотал он. - У меня на бутылочку
есть...
- Ничего не надо, все уже куплено, - подталкивая к выходу, успокоил я
его.
С Гербертом Васильевичем Седых судьба меня свела лет пятнадцать тому
назад на берегу Телецкого озера, куда мы оба приехали в составе тургруппы,
сформированной в нашей области. Трудился он тогда инструктором райкома и
поэтому по праву являлся старшим группы. С первой же минуты наши отношения
начали складываться недоброжелательно и даже враждебно. Уже в полете,
заметив, что я к легкому завтраку присовокупил четвертинку, он
металлическим голосом заявил, что если подобное безобразие повторится, то
он первым же самолетом отправит меня обратно.
Однако по прибытии на место уже на третий день все в корне
переменилось. Заметив, как легко я нахожу общий язык с дамами всех
возрастов, вероисповеданий и моральных устоев, он вечером приперся ко мне в
домик и, выставив бутылку армянского коньяка, нечленораздельно промямлил:
- Я это... вот... хочу извиниться за резкость.
- Извиняю, - ответил я, заткнул ему коньяк в карман и встал, давая
понять, что аудиенция окончена.
Не тут-то было - как истинный коммунист, он не сдался так просто.
Уверенно распечатав сосуд, он налил два стакана и предложил вечную дружбу
плюс комнату со всеми удобствами в своем домике.
"А почему бы и нет?" - подумал я, и уже следующим вечером мы в
обществе двух дивных созданий отдыхали в каюте катера. И так продолжалось
все три недели. Вполне устраивая друг друга, мы вскоре сошлись довольно
близко.
По возвращении домой отношений мы не прервали и частенько встречались
по вечерам в баре. А когда начался разгул перестройки с приватизацией, то
он на правах бывшего партаппаратчика урвал себе довольно жирный кусок
госимущества или что-то в этом роде. Короче говоря, один из первых стал
владельцем довольно крупного магазина и, умело действуя в свете новых
законов, лихо спекулировал самыми разнообразными товарами, начиная от
ржавого гвоздя и вплоть до дубленок из перьев попугая.
С каждым годом наши встречи становились реже и мимолетней. Охваченный
азартом наживы, он вскоре ушел из политики, целиком себя посвятив новому и
прибыльному делу.
Последний раз я видел его около полугода назад. Вальяжного и
самодовольного, его подсаживали в джип два дюжих охранника. Однако, увидев
меня, он поспешил навстречу и долго тряс руку, умоляя при первых же
трудностях обращаться только к нему, уверяя, что помочь старому товарищу -
дело святое.
А теперь он плелся сбоку и чуть сзади, похожий на старого побитого
кобеля.
Дома он первым делом попросил позволения помыться и выдать ему
комплект чистого белья. Пока он плескался в ванной, я кое-как накрыл на
стол и в ожидании уселся перед телевизором...
- Наши несчастья начались полгода, а если быть точным, то полтора года
назад, - подсаживаясь к столу, приступил он к своему рассказу. - Но тогда я
и предположить не мог, что они пойдут чередой, цепляясь друг за друга,
словно ржавые звенья одной цепи. Первым ударом для нас стал августовский
бешеный скачок доллара. Мы с Любой с большим трудом оправились от него
только к февралю этого года.
- Прости, Герберт, но давай по порядку. Кто такая эта Люба и с чем ее
едят?
- Так звали мою жену.
- Почему звали, ты что - развелся?
- Нет, она умерла, а точнее, ее убили, но об этом позже. Любовь
Васильевна являлась владельцем нашего магазина "Гранд". На всякий случай я
оформил все документы на нее. Мало ли кто окажется хозяином страны через
пять минут, а свой партбилет я завернул в тряпочку и положил в сундук. А
кроме всего прочего, Люба, как экономист, гораздо лучше меня разбиралась в
финансах.
В феврале наши дела выправились, а в марте и апреле опять пошли в
гору. Как и все вновь испеченные предприниматели, мы исправно платили
налоги с заявленного копеечного оборота, стараясь основную прибыль держать
в тени. В общем, мы опять обрели почву и распушили хвост. Обрадовались, да,
как видно, рановато. Не долго музыка играла, не долго фраер танцевал.
Однажды в начале мая - было это четвертое число, вторник, и я запомнил его
на всю жизнь, будь он проклят, - перед самым закрытием в салон зашел один
невзрачный господин и вежливо попросился к нам на работу.
- Но у нас нет свободных вакансий, - ответил я. - Штат продавцов,
сторожей и грузчиков давно укомплектован.
- Ну, для меня-то вы местечко Далее для ознакомления
