Р.Чведик
Мера всех вещей
Аксель первым заметил автомобиль, свернувший к нам с главной дороги,
потому что стоял, как обычно, на столе возле панорамного окна гостиной. Он
всегда "дежурит" там после завтрака и разглядывает окрестности в ожидании,
когда на небе появятся облака (если их нет) или выглянет солнце (если его не
видно), неуклюже переступая с ноги на ногу и балансируя задранным вверх
хвостом, чтобы не поскользнуться на гладкой полированной поверхности. Рот
Акселя при этом всегда широко раскрыт, демонстрируя остренькие ряды
конических зубов - очень скромных, по сравнению с хищником, послужившим ему
прототипом, а черные бусинки глаз горят восторгом изумления, словно Аксель
каждую секунду открывает для себя какой-то новый, чудесный, восхитительный
секрет.
- Чии-лаа-вееек! - завопил он на весь дом. - Чила-вееек приехал!
Я только что закончил уборку на кухне и занялся подсчетом съестных
припасов. Недостатка в сухом корме пока не наблюдалось, но вот мяса и
капусты хватит лишь на следующий день. Зато у нас был недельный запас
апельсинов. Растворимый кофе почти закончился, но это человечья причуда, а
значит, может подождать. Вообще-то мне давно пора купить новую бритву и
расческу, и джинсы тоже не помешали бы или хотя бы крепкий кожаный ремень,
однако к проблеме еды мои личные нужды отношения не имеют... Вздохнув, я
меланхолически допил холодные остатки утреннего кофе и направился в
гостиную.
- Чии-лаа-вееек!
Вся комната была залита ярким солнечным светом, все створки панорамного
окна распахнуты настежь. К вечеру синоптики напророчили дождь, но в этот
момент стояла теплая и радостная весенняя погода. Мало кого из завров
обеспокоили взволнованные выкрики Акселя, поскольку он в своем лихорадочном
энтузиазме постоянно предвещал то прибытие к Земле чужих боевых звездолетов,
то испытание смертоносных лучей на беззащитном гражданском населении, то
гигантскую приливную волну (мы живем в 400 километрах от океана), то осаду
нашего скромного жилища частями Армии конфедератов, которые скрывались в
окрестных лесах.
- Ты что, опять решил повалять дурака, Аксель? - раздраженно спросила
Агнес, принимая грозную боевую позу со вздыбленным шипастым хвостом и
встопорщенными роговыми пластинками на спине.
- Ну смотри у меня, если ты снова соврал...
- Это правда! - возбужденно затараторил Аксель, указывая на окно
крошечной передней лапкой. - Правда, правда, правда, ПРАВДА! Большая машина,
очень большая и вся голубая, она едет сюда!
Я подошел к окну и подтвердил слова Акселя. К нам приближался
темно-голубой "мерседес". Автомобиль как раз того сорта, что пользуется
особенной популярностью у молодых мужчин, желающих похвастать перед всем
миром своими личными достижениями. На секунду я задумался, а не было ли
прежде у меня самого желания ощутить такую же собственную значимость, какую
придает человеку подобная машина. Но так и не вспомнил. С другой стороны,
когда я был мальчишкой, то, как и любой другой ребенок, желал абсолютно
всего на свете.
- Это доктор? - осведомилась Агнес.
- Нет, она будет во второй половине дня.
- Надеюсь, не тот ужасный исследователь? Который хочет взять у Хетмана
образцы тканей?
- Ученые, как правило, не ездят на "мерседесах", - заверил я ее.
- Я сама дам ему ткань на образец! - встопорщилась Агнес, с угрозой
помахивая хвостом. - Его же собственную!
Классическая боевая стойка Агнес не так впечатляет, как могла бы,
поскольку полная ее длина не превышает сорока сантиметров. Головка у Агнес
не больше абрикоса, а нежные колючки на хвосте не выдержат серьезного
сражения.
- Нет, - сказал я. И посмотрел вниз на Акселя, а тот поглядел вверх на
меня. - Думаю, что к нам приехал посетитель.
- По-се-ти-тель! - шепотом повторил за мной Аксель, как будто бы
впервые услышал это слово.
Конечно, Аксель слыхал его не однажды. Люди посещают нас не слишком
часто, но и не настолько редко, чтобы каждый визит становился выдающимся
событием. Чаще появляются шоферы-экспедиторы, которые доставляют заказанные
мной продукты и хозяйственные мелочи. Доктор Маргарет Паглиотти навещает наш
приют раз в неделю. Сотрудники Фонда Этертона регулярно проводят у нас
инспекции. Но бывают здесь и другие посетители, которые приезжают просто для
того, чтобы поглядеть на завров.
В наши дни большинство населения Земли о них даже не вспоминает. Самый
маленький завр не длиннее десяти сантиметров, самый крупный - полтора метра
ростом. Они, разумеется, не настоящие динозавры, просто их внешний вид
смоделирован по природным образцам. Иногда до жути скрупулезно, во всех
пугающих деталях, но гораздо чаще в смягченных, куда более симпатичных
версиях - вроде тех забавных мультипликационных карикатур, которые ребятишки
уже нескольких поколений видят на своих пижамках, тетрадках и упаковках
школьного завтрака.
Собственно, этим зверушкам была уготована роль веселых товарищей по
играм, друзей всех-всех-всех детей на свете. Современные - ходящие и
говорящие - варианты древних плюшевых игрушек.
Вот для чего они были сконструированы, вот почему произведены на свет.
Только для этого. Забудем на минуту, что фабриканты новых игрушек лелеяли
планы по извлечению колоссальной прибыли, в каковых и преуспели (было
распродано несколько миллионов завров). Забудем также, что разработчики
новых игрушек имели собственный корыстный интерес, намереваясь убедить
широкую публику в том, что биоинженерия и ее технологии совершенно безопасны
и удивительно полезны во всех отношениях. Давайте забудем обо всем этом хотя
бы на единственную минутку.
Итак, завры пришли в нашу жизнь, чтобы стать ласковыми приятелями и
добрыми друзьями наших ребятишек. Чтобы дарить им любовь, разделять их беду
и радость и получать взамен искреннюю заботу и привязанность мальчишек и
девчонок. Вот для чего они были сотворены. Для этого и ничего другого.
Создатели долго размышляли, как бы их назвать. Живые игрушки? О нет,
только не прямолинейное, неуместное упоминание о жизни! Это фактически
приравняет завров к натуральным животным, и деятельность их творцов
автоматически подпадет под несколько сотен правительственных постановлений и
ограничений. В конце концов маркетологи предложили термин "Биоигрушка", и
тогда кто-то из разработчиков, облегченно вздохнув, разразился определением:
"Игрушка, смоделированная из биоинженерных материалов, которая с виду
жизнеподобна, однако не является живой, удачно имитирует разумное поведение,
но не обладает разумом".
Голубой "мерседес" доехал до конца подъездной дорожки и остановился там,
где начинается посыпанная гравием площадка перед нашим старым домом,
построенным еще во времена королевы Виктории. Я внимательно оглядел
обитателей нашего викторианского дома.
Одна группа собралась в гостиной перед видеоэкраном, где
демонстрировался древний фильм с Бастером Китоном. Здесь же всяческая
малышня, величиной от мыши до белки, бойко разъезжала туда-сюда на тележках
с приводом от батарейки - самокатах, как их называют завры. В столовой перед
большим компьютером сидела другая группа, преимущественно малыши: это
наверняка был урок географии, потому что тоненькие голоса старательно
повторяли в унисон: "Хельсинки, Копенгаген". В другом углу столовой с
комфортом расположились Пять Мудрых Буддозавров и потихоньку дудели в свои
любимые пластиковые рожки. Дальше, через открытую дверь библиотеки, мне было
видно, как Диоген и Хуберт (двое наших самых больших парней, очень
тиранозавроподобных) аккуратно расставляли книги на полках (да, мы все еще
пользуемся настоящими бумажными книгами, и даже те завры, которые не умеют
читать, просто обожают их рассматривать, восхищаясь иллюстрациями,
виньетками, старинными типами шрифтов и даже колофонами*). Там же, подле
открытого окна, вся залитая солнечным Далее для ознакомления
