Юрий Брайдер, Николай Чадович
Гвоздь в башке
Анонс
Олег Наметкин, ставший жертвой терроризма и собственного добросердечия,
за мгновение превратился из здорового молодого парня в беспомощного
инвалида, навсегда прикованного к постели. Однако в качестве компенсации за
мучения он приобрел удивительный дар: теперь его душа может, покидая на
время бренную оболочку, путешествовать по ментальному и временному
пространству. Но игры со Временем очень опасны: одна из вылазок "душеходца"
Наметкина глубокое прошлое заканчивается катастрофическими последствиями для
всего человечества.
ПРОЛОГ
Тесей Эгеид, афинянин
О благословенный Крит, отец ста городов (в чем местные патриоты от
географии, конечно, привирают, но пусть им будет судьей сам царь Минос,
известный беспристрастностью не только на земле, но и в Аиде), остров кедров
и кипарисов, изобильных виноградников и тучных пашен, центр цивилизованной
Ойкумены (дряхлеющий Египет и младую Грецию можно вынести за скобки), край
действительно богатый и многолюдный, в сравнении с которым другие страны
кажутся дикой пустыней.
Правда, здешний народ, избалованный достатком и покоем, имеет
пристрастие к праздности. Недаром ведь для благоустройства столицы пришлось
приглашать зодчих со стороны.
Да и нравы у островитян весьма вольные. Вино они употребляют с самого
утра, а нужду справляют там, где приспичило. Что поделаешь, местные боги не
воспрещают этого. Неспроста, наверное, впоследствии их сменяют другие боги,
не приветствующие винопития и весьма скрупулезно регламентирующие процесс
отправления естественных надобностей.
Известны критяне и своей чувственностью (выразиться более откровенно,
пусть и грубо, мешает мой статус гостя). Не зря же к этим берегам прибило
пену (а по сути дела, семя злодейски оскопленного Урана), из которой
родилась фиалковенчанная Афродита, богиня любовной страсти и покровительница
блудниц.
Да и где в другом месте вы найдете царицу, сожительствующую с быком?
Не только из гавани, но и с любой точки кносской равнины хорошо видна
конечная цель моего путешествия - Лабиринт, огромный храм-дворец,
посвященный лабрис, обоюдоострой секире.
Мне до сих пор неизвестно - по-прежнему ли там царствует Минос или
власть перешла к свирепому выродку Астерию, называемому также Тавром. По
крайней мере ни тот ни другой на людях давно не появлялись. Опасаются,
наверное, разделить участь Андрогея, еще одного члена этой зловещей семейки,
погибшего в Аттике при весьма загадочных обстоятельствах (тот. еще был
типчик - ничего хорошего о нем не могут сказать даже те, кто не одобряет
этого убийства).
Ничего нового не слышно и про Ариадну. Девица в возрасте. Ей бы давно
пора свою семью завести, а не скрываться в гиникее отцовского дворца.
Впрочем, по слухам, какой-то знатный сердцеед уже соблазнил гордую дочь
Миноса. При расставании он одарил Ариадну венцом необыкновенной красоты,
который с тех пор она носит, не снимая.
Ариадна единственная, кто может стать моим союзником. С ней нужно
познакомиться в первую очередь.
Не исключено, что о моем появлении уже известно при дворце. Очень уж
сильно я выделяюсь среди других пассажиров тридцативесельного корабля
"Делиас", существ столь юных и нежных, что с первого взгляда парней нельзя
отличить от девушек.
Интересно, зачем эти малолетки понадобились Астерию? Могу побиться об
заклад, что каннибализмом здесь и не пахнет. На Крите найдется немало вполне
съедобных рабов. Какой смысл посылать за ними еще и в Афины? Ну, с
девочками, допустим., понятно. На "клубничку" все мы падки. А при чем тогда
юноши? Неужели в придачу ко всему Астерий еще и извращенец? Хотя от сыночка
такой матери можно ожидать чего угодно.
Вот только на меня этот урод пусть не рассчитывает. Не тело мое он
получит, а смерть от бронзового меча, сработанного лучшими оружейниками
Арголиды. На его лезвии выгравированы письмена, которые спустя много-много
веков должны возвестить потомкам о еще одном торжестве рода человеческого, о
победе над врагом, куда более беспощадным, чем потоп или извержение вулкана.
Встретили нас не приветственными звуками труб, как послов, но и не
бичами, как живой товар. Даже усадили в изящные носилки, занавески которых
были затканы изображениями местных святынь - быка, секиры и двуглавого орла,
олицетворяющего Зевса Критского, легендарного прародителя местных царей.
Ничего удивительного - таких красавчиков и милашек грешно гонять босиком по
пыльным, раскаленным улочкам, где каждый полупьяный бродяга норовит задеть ,
тебя соленым словцом либо ущипнуть за бочок. Отныне все мы - царская
собственность, а любая царская собственность неприкосновенна, будь то слиток
золота или пустой горшок.
На меня стражники глянули с недоумением - что, дескать, за чудо такое?
Возраст далеко не юношеский. Тело, а особенно рожа не внушают страсти.
Бандит какой-то, а не мальчик для утех. Никак эти афиняне окончательно
ополоумели? Или просто издеваются? Ничего, царь быстро поставит их на
место...
Конечно, стражников можно понять. Мул незаменим в ярме, но неуместен в
свадебной упряжке. Вороне голубкой не бывать. Царское ложе позволено
украшать только свежими цветами.
Да только не сподобилось подобрать другой, более пристойный образ. Все
мои пращуры, обитающие в близлежащих краях (а главное, в сопоставимое
время), выглядят несколько мужиковато. Как говорится, плохо скроены, да
крепко сшиты. Не люди, а медведи.
Говоря иначе, нежному цветку требуется соответствующий уход. А под
ледяными ветрами невзгод и палящим зноем степных стычек вырастает только
горькая полынь да жгучая крапива.
Ничего, надо надеяться, что вскоре все разрешится самым благоприятным
образом и я обрету прежний облик, от которого давно успел отвыкнуть...
Во дворце нас сразу разделили. Хотя юные аристократы и чурались меня,
без них стало как-то тоскливо. Словно после потери красивой безделушки.
Судьба, ожидающая их, незавидна. Даже не знаю, свидимся ли мы еще
когда-нибудь.
Свое единственное имущество - меч.- я до поры до времени прячу под
одеждой. Лабиринт никакое не подземелье, а просто очень большое здание с
запутанными внутренними переходами. Поэтому в клубке Ариадны я, конечно же,
не нуждаюсь.
Тем не менее доверенное лицо мне бы не помешало. Пусть не Ариадна, так
сестра ее Федра, чье имя почему-то тоже связано со мной. Или сам Минос,
который просто обязан ненавидеть незаконнорожденного ублюдка. В крайнем
случае сгодится любой повар, стражник, придворный звездочет, служанка. Лишь
бы этот человек разбирался в хитросплетениях дворцовых интриг, знал здесь
все ходы и выходы, мог помочь дельным советом.
Но единственное живое существо, посещающее меня, глухо и немо, пусть и
не в силу физических изъянов, а вследствие своего иноземного происхождения.
Это черный, как сажа, эфиоп, понимающий только язык жестов - принеси, подай,
убери, пошел прочь.
А время между тем идет. Если я и буду представлен Астерию, то в самую
последнюю очередь. Даже странно почему он так долго возится с дюжиной
отроков и отроковиц. Пора бы уже и наиграться.
Дабы хоть как-то напомнить о своем существовании, я запел однажды гимн
Посейдону, авторство которого приписывается Орфею, учителю всех поэтов и
царю всех певцов.
Слушай меня, Посейдон, Владыка морского пространства. Всадник, волну
оседлавший, Трезубцем доставший до неба. Недра земли потрясаешь, Блюдешь
кораблей продвиженье. Рыбы потехой тебе, А нереиды усладой. Властвуй и
дальше, Бессмертный отец Ориона. Нас не забудь. Подари хоть немного
сокровищ:
Счастья, удачи, достатка, Любви и здоровья.
И меня услышали. Недаром ведь Посейдон, вернее, одна из его чудовищных
ипостасей считается отцом Астерия (между прочим, если верить легенде, мы с
ним единокровные братья).
Далее для ознакомления