Иван ШЕВЦОВ
ГРАБЕЖ
РОМАН
МОСКВА
"МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ"
1988
ББК 84Р7
Ш47
4702010200 - 173
Ш -------------------------185-88
078(02)-88
ISBN 5-235-0078(02)-880231-8 (2-й з-д)
(C) Издательство "Молодая гвардия" 1988 г.
Сотрудникам подмосковной милиции посвящаю.
Автор
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1
В дверь постучали три раза негромко, и подполковник милиции
Добросклонцев знал, что это Антонина Миронова. Только она так стучит. Обычно
сослуживцы заходят к нему без стука. Знал он и о том, что Антонина
неравнодушна к нему, но именно этого неравнодушия Добросклонцев и
побаивался. Миронова была интересная женщина, не то чтобы красивая, но
обаятельная, привлекающая не внешностью, а какой-то внутренней ненавязчивой,
даже скрытой сердечностью и чистотой. Два года тому назад муж ее, майор
Миронов, погиб в схватке с бандитом. Детей у Мироновых не было, и Антонина
жила теперь одна.
- Я тебе не помешала? - Тихая мягкая улыбка светилась в ее серых
доверчивых глазах.
- Прежде всего здравствуй, - ответил Добросклонцев, вставая из-за
письменного стола, заваленного папками и разными бумагами. - Если мне не
изменяет память, мы с тобой сегодня не виделись.
- Разве? - Удивление отразилось на вспыхнувшем легким румянцем лице
Мироновой.
- Это, во-первых. А во-вторых, Антонина Николаевна, должен сказать, что
штатский костюм тебе больше к лицу. В штатском ты какая-то... весенняя, что
ли.
- Естественно, Юрий Иванович, на дворе весна, мартовская капель... А
погоны, прямо скажем, не украшают женщину, даже если они и генеральские. Ты
не согласен?
- Не представляю тебя в генеральских погонах.
Добросклонцев обратил внимание на новое платье Мироновой из плотного
материала шоколадного цвета с поясом и нагрудными карманами. Платье это как
бы подчеркивало скромную простоту его хозяйки, придавало ее миниатюрной
фигуре элегантную строгость. Добросклонцев хотел было сделать на этот счет
комплимент, но Миронова упредила его:
- Зато я тебя зримо представляю: Юрий Добросклонцев - е-не-рал! Черные,
всегда ухоженные волосы, плотная, но не рыхлая фигура, черные глаза, то
суровые, то дружески улыбающиеся, крепкая, упитанная шея и начальнический
баритон, снисходительно-усталый, отеческий.
- Нет, Тонечка, и не мечтаю. Хотя мечтать никому не противопоказано.
Мне один знакомый полковник признался как-то: красные лампасы, говорит, во
сне вижу.
- Ну и как, он до сих пор полковник?
- Представь себе - уже генерал.
- Догадываюсь. Что ж, он заслужил.
- Надеюсь, ты зашла ко мне не для разговора о генеральских лампасах? -
Добросклонцев решил переменить тему разговора.
- Угадал. Из Дядина звонил Станислав Беляев. Спрашивал насчет владельца
часов. Как, мол, нашли его?
- Часы - вот они. Симпатичные часики. А владельца жду.
- Он кто? - поинтересовалась Миронова, взяла со стола наручные часы,
довольно увесистые, с тремя циферблатами и множеством стрелок и цифр. - Ого,
не часы, а целый комбайн. Японские. - Вслух прочитала надпись на золотой
крышке: - "Илье Марковичу Норкину в день его 50-летия от друга". Выходит,
Норкину за пятьдесят. Кто же он? - повторила вопрос.
- Понятия не имею, - пожал круглыми плечами Добросклонцев и подошел к
единственному в его крохотном кабинете окну, выходящему на улицу Белинского.
Падала серебристая капель с крыши массивного серого здания Зоологического
музея, и прохожие сворачивали с тротуара на середину улицы, тесной от
служебных автомашин, прижавшихся двумя рядами к обочине.
- Что сказать Станиславу Петровичу, если позвонит? - спросила Миронова.
- Я сам ему позвоню, - глухо отозвался Добросклонцев, наблюдая за
водителем, который никак не мог вырулить на проезжую часть улицы. Когда он
повернулся, Мироновой уже не было в кабинете. Подумал о начальнике
Дядинского горотдела милиции: что ему не терпится?
Часы с монограммой изъяты дядинской милицией у некоего Конькова,
задержанного за мелкое хулиганство. На часы с монограммой обратил внимание
подполковник Беляев, спросил задержанного:
- Вы давно знакомы с Норкиным Ильей Марковичем?
Коньков растерялся:
- Норкин? Первый раз слышу.
- И никогда не встречались?
- Никогда, - твердо ответил Коньков.
- Тогда объясните, как попали к вам эти часы?
Коньков смутился и еще больше растерялся. Начал говорить, что часы эти
он купил случайно у одного незнакомого пьянчужки.
- Давно?
- Ну в позапрошлом или в прошлом году, точно не помню, - нетвердо
ответил Коньков. Поведение задержанного было весьма подозрительным.
Позавчера Добросклонцев был в Дядине, и Беляев рассказал ему историю с
часами. Конькова пришлось отпустить, а часы под расписку начальник милиции
временно задержал. Нужно было установить, кто такой Норкин. В Дядине среди
ста тысяч жителей человека с такой фамилией не нашлось. Решили попытать
счастья в Москве. Делом этим и занялся сам начальник отдела Главного
управления внутренних дел Московской области подполковник Добросклонцев.
Возвратясь из Дядина в столицу, Юрий Иванович быстро и легко навел
справки: в Москве Норкиных оказалось несколько, среди них и Илья Маркович.
Добросклонцеву сообщили его адрес и телефон, и, не откладывая дела в долгий
ящик, Юрий Иванович позвонил владельцу часов, представился, извинился за
беспокойство и очень любезно пригласил Илью Марковича зайти на улицу
Белинского в Главное управление. По какому вопросу, Добросклонцев не
сообщил.
- Хорошо, я приду. Можно сейчас?
- Милости прошу. Я вас жду, заказываю пропуск. Не забудьте паспорт.
И вот он ждет - Норкин должен появиться с минуты на минуту. Кто он и
что - подполковник не знает. "Ему за пятьдесят, как верно заметила Тоня", -
подумал Добросклонцев, следя за бегом секундной стрелки на японских часах.
Он вспомнил Конькова, которого тоже не видел и знает о нем со слов
Станислава Беляева, своего давнего друга.
Коньков последнее время работал в ремонтно-строительном управлении. До
этого сменил несколько организаций, увольнялся, как правило, "по
собственному желанию". Дважды судим: за квартирную кражу и за убийство.
Состоит на учете в психдиспансере. Добросклонцев догадывался, что именно
судимость Конькова и натолкнула Беляева на мысль заняться часами с
монограммой.
Внимательно всматриваясь в фотографию Конькова, сделанную в дядинской
милиции, Добросклонцев хотел понять: что из себя представляет на самом деле
Коньков - закоренелый преступник крупного калибра или потерявший почву под
ногами заблудившийся неудачник? С фотографии на Добросклонцева смотрели
безразличные отрешенные глаза, узко посаженные на вытянутом грушевидном
лице. Широкий лоб и впалые щеки четко подчеркивали эту грушевидность. Что-то
безвольное виделось Добросклонцеву в характере Конькова. "По фотографии
трудно судить о человеке", - решил Юрий Иванович и спрятал карточку в ящик
письменного стола. Туда же положил и часы.
В дверь постучали, и в кабинет вошел человек в темно-сером строгого
покроя плаще и синем берете и с порога как-то поспешно представился:
- Здравствуйте, я - Норкин.
- Добросклонцев, - вставая, ответил Юрий Иванович, жестом предложил
садиться.
Примерно таким он и представлял себе Норкина - с аккуратной седеющей
бородкой, в очках золоченой оправы, сквозь которые настороженно смотрели
круглые карие глаза. Только в его представлении Норкин должен быть плотней,
солидней, степенней и выше ростом. Этот же, настоящий Норкин, был ниже
среднего роста, подтянут, подвижен. Руки прятал в карманы: они Далее для ознакомления
