РЭЙ ВУКЧЕВИЧ
МАМА И ЕЁ
МАЛЕНЬКИЕ ДРУЗЬЯ
Он бы все равно нас не понял, и мы привязали Тоби, материну немецкую
овчарку, в кузове Адиного грузовичка. Сама хозяйка пса была плотно связана
по рукам и ногам, и нам было нелегко вытаскивать ее из кабины на мост. Моя
сестра Ада перевернула ее - думаю, несколько грубовато, - и я проверил узлы.
В них я был совершенно уверен: у себя в Аризоне Ада работала на ранчо и
знала в этом толк. Я одернул материно блеклое домашнее платье, чтобы
прикрыть бледные коленки, и убедился, что ее ботинки крепко зашнурованы.
Ветерок, пробежавший от реки по ущелью, пошевелил седые пряди на лбу.
Казалось, даже стальной мост под нами дрогнул от этого дуновения - вот
разыгралось воображение! Я чувствовал запах реки и слышал недоуменный шепот
ее перекатов. А над нами, в чистом голубом небе, недовольно, но настойчиво
кружили черные дрозды. Солнце являло собой жаркое пятно света в прохладном
разреженном горном воздухе. Тоби топтался в кузове, поскуливал, пытаясь
сорваться с поводка, и внимательно, с некоторым подозрением наблюдал за
нами.
- Барри, а очки? - Ада потюкала ноготком по линзе материных тонких
стеклышек в стальной оправе.
- Не делайте этого, дети!
- Заткнись, Джессика.
Ада обратилась совсем не к маме, а к личности, представляющей ее
нанонародец. Когда профессор Холли Кетчем (то есть наша мать) поместила
колонию нанолюдишек в свое собственное тело, многие сочли это большим и
невероятно смелым шагом вперед, новой ступенью научного прогресса.
Разумеется, официально и в условиях полного научного контроля такого еще
никто никогда не делал. Нанотехнология обещала долгую жизнь в добром
здравии - своеобразное бессмертие.
И как же это сработало? - спросите вы. Долго объяснять, но если совсем
кратко, то тут уместно словечко "У-упс!".
Объясняю чуть длиннее: вся беда в том, что через несколько поколений -
по-нашему, через несколько часов - наночеловечки убедили себя, что их мир не
должен предпринимать ненужных действий, связанных хоть с каким-то риском,
даже минимальным. Для этих мелких людишек стало смыслом жизни не позволять
своей вселенной подвергать себя какой-либо опасности. Джессика так и
заявила, мол, каждый в отдельности наноиндивидуум представляет собой вполне
безрассудную личность, как и любой другой человек вне зависимости от
размера, но при этом: "Поставь себя на наше место, Барри. Представь, что
ваша вселенная привязала длинные доски к ногам и понеслась по снежной горе
на скорости в сотню километров в час. Или пошла поплавать наперегонки с
акулами. Ну подумай сам!"
Матушка выглядела, словно бабушка из телевизора: пухлые розовые щечки и
белая полупрозрачная кожа. Нанонарод вполне мог обеспечить ей стопроцентное
зрение, однако они подумали, что очки заставят ее быть более осторожной. Они
могли оставить ей естественную 48-летнюю внешность, а могли сделать моложе,
но выбрали образ вечно копошащейся с пирожками на кухне бабуськи, чтобы
исключить возможные контакты, которые могут оказаться хоть в какой-то мере
опасными. Они также могли оставить в покое ее мозги, вместо этого они
превратили ее в слабоумную старуху. Едва ковыляющая глупая вселенная -
замечательный мир, не пытающийся с риском для своего существования ухватить
удачу за хвост.
Джессика была создана, чтобы объяснять матушке-старушке все на свете.
На самом деле она была огромной и хорошо организованной группой нанолюдей,
постоянно работающих для поддержания "интерфейса внешних сношений", которая
называла себя Джессикой. Наночеловечки - невидимые, но чувствующие,
самовоспроизводящиеся нанороботы - просто думали быстрее, чем большие люди.
Если бы матушка вздумала произнести многосложное слово, то эта проблема
стоила бы недели посменной работы мелких человечков, занятых в обеспечении
Джессики. Фактически, наноличность могла появиться на свет, вырасти,
выучиться, присмотреть себе пару, накропать стишат, создать себе подобных
малышей, подняться на вершину карьеры, потерять всех друзей и родственников,
одряхлеть и умереть за время, нужное маме, чтобы испечь противень печенья.
Настоящий ужас, как мне кажется, был в следующем: пока каждый отдельно
взятый мелкочеловечек мог рождаться и умирать, мелкочело-вечество как
общество намеревалось законсервировать нашу мать в виде вполне живой и
абсолютно тупой особи очень-очень надолго, практически навсегда.
Я сдернул очки с ее физиономии:
- Сохраню их для тебя, Джессика, если они когда-нибудь снова
понадобятся.
Надеюсь, я одарил ее достаточно грозным взглядом, потом помог матери
сесть, а затем перевесил ее тело через перила моста. И предупредил:
- Еще можно начать переговоры, Джессика.
- Я абсолютно уверена, что не знаю, о чем ты говоришь, Барри. -
Джессика, по мнению наночеловечков, изображала мамин голос.
Но меня не одурачить! Мать никогда не говорила жалобным тоном. И
вообще, мы удостоились внимания нанонарода только пару дней назад. Джессика
сначала даже не собиралась признавать наше с Адой существование. Потом мы
сунули матушку головой в холодную воду, и Джессика соблаговолила поговорить
с нами.
Я привязал большой резиновый трос к материным ботинкам, а другой
конец - к перилам моста.
- Джессика, ключевое слово - "поскакали", - намекнула Ада.
...Думаю, моя сестрица ужасно струсила, несмотря на ее
татуировку-лошадь, ковбойскую шляпу и вечную зубочистку в уголке рта. Ужас
плескался в ее глазах, и она смаковала его. Казалось, ей это страшно
нравится. Или она просто великолепная актриса. У меня бы так не вышло. Я
вспомнил, как она плакалась мне тогда вечером по телефону, как повторяла,
что у матери нет ничего на уме, кроме выпечки - печенья, пирожных, пирожков
и таких рассыпчатых штучек со сладкой красной каплей в серединке - и "мне
нужна твоя помощь, Барри, я не могу сделать это одна, Барри...". У себя в
Орегонской высшей школе я получил небольшой отпуск и устное уверение моего
помощника на отделении физики, что могу не волноваться по поводу работы, и
на следующий же день уже ехал в автобусе в Таксон.
К приезду мама испекла мне пирог...
Я подхватил ее под мышки, а Ада схватила за ноги. Мы раскачали ее, как
тюк с тряпьем, и на счет три швырнули с моста. Тоби совершенно свихнулся, он
бешено лаял и отчаянно рвался с поводка.
Мы сложили руки на перилах и наблюдали, как мама летит все ниже и ниже,
к поверхности реки, и длинная резиновая лента развевается позади нее. Мы
слушали мамины вопли... ну хорошо, слушали просто разные крики, потому что,
когда кричала Джессика, это было завывание, стон, оплакивание всех на свете
разочарований, а когда кричала именно маманя, это был возглас, полный бурной
радости. Или я все это себе нафантазировал... Может, у меня не было
сестрицыной веры в то, что таким способом нам удастся выковырнуть
нано-колонию из нашей матушки.
Мы наблюдали, как матушку швыряет вверх-вниз, словно шарик на
веревочке, а платье болтается где-то вокруг головы. Мы решили дать ей
немного покачаться на ветру. Ада принесла корзинку для пикника, где хранился
наш ланч, и мы присели перекусить.
Пока мы чавкали и прихлебывали, я услышал тихий голосок, взывающий о
помощи, но решил его игнорировать. Зато поинтересовался у сестры:
- А почему бы нанооккупантам не трансформировать ее во что-нибудь, с
легкостью лазающее по резинкам? Например, в гигантского паука...
- Думаю, тут сработала моя теория Кинг Конга, - ответила сестра. -
Держу пари, наники углядели в маминой памяти изображение страшной обезьяны
на небоскребе, и вокруг этой композиции кучу ревущей и стреляющей военной
техники. Или нечто подобное. А эти мелкие дурики окончательно помешались на
собственной безопасности.
Далекие крики о помощи уже разжалобили меня. Я покосился на Аду. Не
хотелось бы, чтобы сестра решила, Далее для ознакомления
