Дмитрий Володихин
МИЛАЯ
Среди всех самцов, которых когда-либо видела бескомпромиссная
анархистка Диана Шевчук, кэп Раскин оказался наиболее соблазнительным.
Главным образом по двум причинам: во-первых, он обладал чудесным голосом:
низким, глубоким и хрипловатым. Если бы Диана была полной дурой, она бы
назвала этот голос героическим. Во-вторых, Раскин не обращал на нее ни
малейшего внимания.
Это было свежо и чертовски необычно.
Русская Венера, откуда она предательски сбежала, слыла миром нищим на
все, кроме наркотиков и оружия. Люди там жили в страшной скученности, за
убийство по закону взимали штраф в десять минимальных окладов госслужащего,
кровную месть разрешили еще в первый год республики, а гербом служил
двуглавый орел: голова Бакунина плюс голова Маркузе.
На протяжении двадцати двух лет такая жизнь Диану полностью устраивала,
кроме, разумеется, местных самцов, которых порошок и травка лишали того
единственного, на что относительно годен самец. Просто она не знала другой
жизни...
В двадцать три ей повстречалась Милли МакГрегор, второй пилот с
нью-скотлендского танкера. Одного вечера в портовом баре Хватило, чтобы
Диана и Милли сделались лучшими подругами. "Девочка моя, - говорила ей
Милли. - На дворе 2108 год, и есть места, где можно жить себе в
удовольствие. Я не говорю о такой ерунде, как дом на поверхности
землеподобной планеты; пища, которую вырастили на огороде или, скажем,
выдоили из настоящего живого вымени, а не то синтетическое дерьмо, которым
ты меня сегодня угощала; личная амфибия... Дороже всего, Ди, стоит свобода.
Она дает тебе возможность выбрать ту биографию, которая больше нравится... а
не ту, которая досталась на распродаже трижды уцененных товаров. Просто
нужно иметь немного денег. Поверь мне, не столь фантастическую сумму, как
может показаться издалека..." Милли стала ее учительницей во всем, что есть
важного в жизни. Умелой и страстной учительницей. Ничего лучшего Диана в
этом мире не знала, не видела, не чувствовала...
- Жак, доложи обстановку!
Голос Раскина в один миг рассеял дымку воспоминаний. Где-то далеко от
капитанской рубки, за вакуум-створом абордажного шлюза, дюжина головорезов
прочесывала "Вольный Гений" - главную космическую базу астрофизиков Русской
Венеры. Оттуда Раскину ответили:
- Босс, никакого сопротивления.
- Живее, ребятки, вы что, плохо позавтракали? Живее!
- Да мы чё, босс, мы поторапливаемся, да.
Диана обратилась к главарю пиратов:
- Мистер Раскин, простите, есть одно важное обстоятельство... Мало
захватить ящик и принести его сюда, надо еще привести сюда
мастер-оператора... живым.
- Зачем он нам, Ди? Ты же сама - оператор. А?
- У каждой машины индивидуальный ключ...
- Вроде пароля?
- Да. И его знает только оператор или большое начальство в Гильдии
мастер-операторов...
Тут в капитанской рубке раздался недовольный голос Жака:
- Босс, два придурка затеяли пальбу... ну рожна ли им надо было? Тихо
же мы работали, не резали никого, не жгли, Цивильно так...
- Не отвлекайся.
- Да, босс. Эти козлы прикончили Зака, правда, Зак прикончил одного из
этих козлов.
- А второй? Надеюсь, вы позаботились о нем?
- Да, босс. То есть не совсем, босс.
- Что ты мелешь, дубина!
- Мак подранил второго козла, босс. И второй козел куда-то ускакал,
наверное, помирать от потери крови, босс. Не иначе.
- Нет времени разбираться. Ящик - сюда, живо! Шевелите ходулями!
- Да вот он, босс, Мак его уже нашел. Ящик в смысле.
(C) Д.Володихин, 2005
- И вот еще что... Там должен быть один шпак, оператор... - Раскин
повернулся к Диане. - Как его отличить?
- У него вот такой значок, - ответила она, показав на медальон Гильдии.
- Короче, Жак, у него на шее цацка: алая звезда на зеленом фоне. Этого
шпака - ко мне. Живым.
- Босс... а какая звезда? Может, пятиконечная?
- Верно. Откуда ты знаешь, придурок?
- Не хочу вас огорчать, босс, но с такой как раз штукой был первый
козел, которого пристрелил Зак.
Тут капитана вызвали из штурманской рубки. Диана с содроганием
услышала, что проклятые научники все-таки прочухались и подали сигнал
тревоги.
- Жак!
- Да, босс.
- Ноги в руки и сюда бего-ом! Отчаливаем.
Раскин вновь обратился к Диане:
- Что-то ты поздновато шепнула мне об операторе. Мы не сорвем все дело
по твоей милости?
Она испугалась. Кэп вроде бы не сказал ничего страшного, ничего
угрожающего, но Диану пробрало легким морозцем.
- Я справлюсь.
Капитана опять вызвали из штурманской рубки. Легкий крейсер "Мария
Спиридонова" стремительно приближался к месту абордажной операции.
- Жак! Ты где?
- Все, босс. Мы в шлюзовой камере. С ящиком.
- Так. Штурманской рубке: старина Бо, задраиваемся и валим! Как ангелы
с вечеринки сатанистов!
Корабль вздрогнул. Какие аттракционы крутились тут дальше, Диана
помнила плохо, поскольку в течение получаса тошнота скручивала ее и
выворачивала наизнанку с уверенной последовательностью серийного
маньяка-убийцы.
Сознание с жалобным скрипом вворачивалось в нарезку. Над ней склонилась
какая-то неопрятная образина. Или, вернее, склонился, потому что образина
была бородатой.
- Пей.
- Что это? - рефлекторно отстранилась Диана.
- Пей.
Она подчинилась. Какая дрянь! Горькая и вонючая.
- Сколько пальцев?
- Два.
- А теперь?
- Три. Вы держите меня за сумасшедшую?
- А вы кто такая?
- Я? Д-диана Ш-шевчук. Я тут ни при чем.
Образина уплыла куда-то вверх. Из точки, куда она уплыла, послышалось
ржание. Так смеются самцы.
- Она в порядке, кэп.
- Я рад, док. Займись ребятами из абордажной команды. И позови-ка сюда
Жака и Мака с ящиком.
Диана приподнялась на локтях, потом села. У нее перестала кружиться
голова. Оказывается, ей даже удалось блевать мимо одежды.
Та же капитанская рубка. Кэп Раскин. Штурман Добс - человек, внешность
которого бескомпромиссно выдавала Двухрежимный характер функционирования
личности: запой/постзапой. Два шкафообразных монстра вносят контейнер с
бионом. О!
Тут она наконец-то окончательно включилась.
Раскин отвинчивает крышку кераморфового футляра.
- Мы спаслись? У нас... все в порядке?
- Абсолютно, - отвечает Добс, обнажая в улыбке две кроличьи лопаты.
- Да, - не прекращая возни с крышкой, вторит Раскин, - если не считать
отсутствия твоего... пароля, внештатной дыры в заднице от излучателя "Марии
Спиридоновой", сотрясения мозга у Бака и пары тому подобных мелочей, то все
как в раю.
- Ушли, значит... - вяло констатировала Диана. - Кстати, лучше не
открывать. Гадость еще та.
- Я не слабонервный, - ответил Раскин.
Наконец он откинул крышку. Секунду или две смотрел на содержимое
контейнера и закрыл его.
- Убедились, мистер Раскин?
- Фу. Больше всего похоже на потрошеный труп. Кишки, легкие, сосуды,
разъемы, провода, стекляшки, железяки, все вперемешку... жидкость бурая...
но не кровь. Не кровь?
- Нет, мистер Раскин, не кровь. Простите, у биоэлектроники высокого
статуса нутро всегда выглядит непрезентабельно...
Сладкая, сладкая Милли! Если бы ты знала, как близко сейчас твой
цветочек от самого большого куша в жизни. Помнишь, как мы перебирали разные
способы сделать меня богатой - с моим-то нищенским жалованьем
мастер-оператора! И тогда я бы переехала к тебе, на Нью-Скотленд, и мы были
бы счастливы... Помнишь? Всего три месяца назад... В конце концов Милли
сказала: "Знаешь, если ты возишься с бионами, так и продай бион..." - "Как
это?" - "Нью-Скотленд - столица Ойкумены по части электроники. Может, там
кого-нибудь заинтересует ваш бион..." - "Но это же... это же...
предательство". - "Дурашка! Не ожидала от тебя. Кто из нас анархистка? Ты
или я?" - "Я. Но..." - "Никаких но. Далее для ознакомления
