Ян ВАЛЕТОВ
ЛЕВЫЙ БЕРЕГ СТИКСА
Литературный ПОРТАЛ
http://www.LitPortal.Ru #
Анонс
1997 год, год накануне 2-х выборов Президента Украины. Семья одного из
крупных украинских банкиров, Константина Краснова, захвачена руководителем
его собственной службы безопасности в загородном доме. За освобождение жены
и детей от Краснова требуют перевода большой суммы на счет трастовой
компании в одной из оффшорных зон.
События, которые происходят в тот же день на Украине и за ее рубежами,
показывают, что, на самом деле, судьба банка и принадлежащих ему
предприятий, жизнь семьи Краснова, его самого, его друзей и сподвижников,
просто разменные фигуры в игре, которую ведут между собой Премьер-министр и
Президент. Главный приз в этой игре - должность будущего главы государства,
ставки - человеческие жизни. А вращают колесо интриги - как всегда -
жадность, честолюбие и предательство.
"В этой книге нет ни слова лжи, в этой книге нет ни слова правды. Все
так и было, хотя ничего этого не было. Все люди, о которых идет речь -
реальны, хотя никогда не существовали в действительности".
Автор
"Но вот, что вы знаете: если бы ведал хозяин дома, в какую стражу
придет вор, он бодрствовал бы и не позволил бы подкопать дома своего".
От Матфея 24; 43.
"Ибо вы охотно терпите нера - зумных, сами будучи разумны.
Ибо вы терпите, если кто вас порабощает, если кто объедает, если кто
обирает, если кто превозносится, если кто бьет вас в лицо".
2-е послание к Коринфянам 11; 19, 20.
"И хотя я иду через долину тени и смерти, не убоюсь я зла..."
Книга Псалмов
Часть 1
Она не любила загородный дом. И с самого начала была против его
покупки, но Косте он нравился. Раньше этот трехэтажный, считая подземные
помещения, дом, принадлежал одному из управляющих каким-то трестом столовых
и ресторанов, и был выстроен с настоящим торговым размахом.
Вокруг причудливой каменной коробки росли высокие, в обхват толщиной,
сосны, покрытые чешуйчатой липкой корой. Между ними змеилась
двухкилометровая бетонная лента подъездной дороги, вечно засыпанная длинными
желтоватыми иглами. Метрах в трехстах от площадки перед домом, вдоль дороги
вырастали приземистые квадратные тумбы, на которых, словно шлемы водолазов,
пузырились белые шары фонарей. Сразу же за домом располагалась аккуратно
выкроенная лужайка для пикников, с огромной беседкой в углу, ближнем к лесу
и огромным мангалом из нержавейки на коротких толстых ножках. За лужайкой
начинался трехметровой ширины пляж, покрытый крупными комками свалявшегося
от весенних дождей песка, и, лишь у воды, солнце осушало его и красиво
отделывало черную речную воду чуть желтоватой, рассыпчатой полоской.
Слева, на пригорке, у самой кромки прибрежных зарослей, источавших чуть
слышный запах свежей зелени и застоявшейся речной воды, стоял, особенно не
любимый ею, покосившийся грибок, разрисованный лет пять назад под мухомор,
облезший от сырости и похожий на омерзительно крупный вулканический прыщ.
Костя присмотрел дом почти год назад, когда этот, неизвестный ей
управляющий, собрался эмигрировать в Германию. Они приехали сюда впервые в
конце мая, и, Костя, захлебываясь от восторга, водил ее сначала вокруг, а
потом внутри этого мрачноватого строения, махал руками и чуть не подпрыгивал
от восторга. Ее всегда удивляла сохранившаяся в муже юношеская
восторженность. Правда, проявлял он ее только дома, наедине, а на людях был
сдержанным, даже угрожающе сдержанным человеком.
В банке многие боялись его, хотя Диана и подумать не могла, чтобы Костя
когда-нибудь на кого-нибудь накричал. Он никогда не повышал голос, даже
когда злился, просто в интонациях появлялось что-то металлическое, а глаза,
из карих, становились черными, словно кто-то ластиком стирал радужку,
оставляя один зрачок. За одиннадцать лет супружества Диана видела его таким
от силы три раза, но даже при воспоминании о том, каким чужим и неприятным
становилось его лицо, по спине проходила холодная липкая волна.
Диане дом не понравился. Она, не будучи трусихой, избегала удаленных от
кипения жизни мест по инстинкту благоразумного человека, а Костя, наоборот,
считал это чуть ли не главным достоинством дома, и был готов не обращать
внимания ни на вычурность постройки, ни на отделку, напоминающую своей
претенциозностью прически торговых и партийных дам, удостоверявшие их
социальную принадлежность, надежнее любого документа.
Конечно же, у дома были свои достоинства: огромная, отделанная светлым
деревом, гостиная, с камином, украшенным массивной каминной решеткой, узорно
кованной, с каминным экраном и мраморной каминной доской. Рядом с камином,
полукругом, стоял кожаный диван - уголок, с креслами и телевизор. Громадная
столовая, три четверти которой занимал тяжелый дубовый стол с двенадцатью
стульями, поднять каждый из которых было, даже для Кости, задачей не из
легких. Что делал с ними директор треста - было загадкой - ростом он удался,
как рассказывал Костя, с некрупную собаку, но явно страдал гигантоманией,
как и все маленькие люди. Комплекс Наполеона - ничего не поделаешь.
Рядом, на первом этаже, располагалась ванная комната, оснащенная по
последней моде, с угловой ванной-бассейном, с похожим на трон, унитазом и
биде. Хотя, как думала Диана не без ехидства, прежний хозяин вряд ли
догадывался, что это приспособление не является фонтанчиком для питья. Тут
же была и просторная кухня, перегороженная стойкой мини-бара по американской
моде.
На втором этаже, располагалась еще одна гостиная, вернее странная
помесь гостиной с летним садом, под стеклянным потолком, с импортными
искусственными растениями и деревьями в горшках, угловыми диванчиками и еще
одним камином, на этот раз, электрическим. Там же располагался еще один
устрашающего размера телевизор с видеомагнитофоном.
Три двери из гостиной вели в спальни, каждая из которых имела свой
туалет с ванной, правда более скромные, чем нижняя, но с обязательным биде и
сверканием итальянского кафеля.
В общем, от дома исходил запах советского представления о шике
западного образа жизни, купеческого отсутствия вкуса и больших денег, словно
вонь застарелого недельного пота кто-то смешал с приторным одеколоном.
Диана прекрасно представляла себе прежнего хозяина, хотя и не видела
его ни разу - свои дела он завершал из Германии, через жену, маленькую
невзрачную женщину с толстыми, короткими ногами и плоским невыразительным
лицом. При встрече Диане почему-то подумалось, что эта, похожая на пожилого
пекинеса, дама, была нечастым гостем в загородном доме мужа. И уж,
наверняка, не для нее в хозяйской спальне стояла кровать с гандбольную
площадку величиной.
В подвале торговый босс возвел сауну, бильярдную, комнату для хранения
продуктов с огромным двудверным холодильником и лестницей ведущей в погреб
со стеллажами для солений, к которым невзрачная "хозяйка" уже имела
непосредственное отношение.
Оглядывая дом, Диана почему-то испытывала чувство брезгливости, но
четко сформулировать - почему? - не могла. Словно прикасалась к чужому
несвежему белью или диковинному мохнатому насекомому. Костя долго объяснял
ей, что цены на недвижимость сейчас достигли минимума, покупка выгодна, и
они смогут с мая по октябрь прятаться здесь от удушающей, отдающей приторной
вонью разогретого асфальта, городской жары. Отсюда удобно ездить на работу -
ведь до города всего сорок минут, и Дашеньке с Мариком здесь будет
прекрасно... В общем, он все решил за них двоих, как, впрочем, делал очень
часто, особенно в последнее время. В нем появилась какая-то болезненная
категоричность, наверное, полезная для бизнеса, но, вряд ли уместная дома.
Он изменился за последние пять лет, хотя и оставался во многом прежним -
умным и обаятельным провинциальным Далее для ознакомления