Светлана СТЕПАНОВА
Морда протокольная
День клонился к закату, но еще был по-майскому жарким. Проходившие по
улице женщины заглянули в проулок, где стоял свежевымытый милицейский уазик,
увидели грузного водителя, облачившегося в кургузый старый китель со
споротыми погонами, и громко засмеялись.
- Щоб я вас в бане встретил! - осклабился обидчивый Деденчук, смешно
дернув пышными чумацкими усами.
Стайка вездесущих воробьев, преспокойно трепыхавшихся до этого в
набежавшей от автомобиля луже, испуганная громким возгласом, резво
вспорхнула на крышу и раздраженно зачвыкала на милиционера.
Невысокого росточка капитан подошел к машине. Даже обувшись в блестящие
"хромачи", переделанные местным умельцем на высокий каблук, он едва доставал
Деденчуку до подбородка. Это обстоятельство, должно быть, очень огорчало
капитана и, может, поэтому он напускал на себя излишнюю строгость.
- Слушай, что за дело?... - уперев руки в бока, капитан задиристо
наступал на водителя.
- Щоб я тебя... - начал было Деденчук привычную фразу, но вовремя
осекся. - Не бачишь - только за кончил мыть...
- Одна нога здесь - другая там! - густые черные брови капитана сердито
сошлись на переносице. - Сапоги где?
- Резиновые, что ль?
- Ну...
- Под сиденьем. Рядом с веревками.
- А фонарь?
- Кажись, батарейки сели. Сколько просил - все не дают. Может, у
Крыловецкого посвежее есть? Вы, товарищ капитан, походатайствовали бы...
- Свежее... - передразнил его дежурный. - Забирай Алексея со всей его
мерихлюндией и срочно дуйте на тридцатый километр. Опять звонили из
прокуратуры, ругали за нерасторопность.
- А где его искать? В кримлаборатории?
- У себя в кабинете. Какую-то книженцию читает...
- Давай, Михалыч, заводи быстрее... - Нежно-белая ладошка дежурного
сделала круговое движение в воз духе, будто пытаясь быстрее вытолкнуть
автомобиль со двора. - Давай! Давай!
Из- за окна почти одновременно раздались требовательный гудок уазика, а
потом и голос водителя.
- Алексей! Крыловецкий!... - Деденчук подошел к окну, заглянул в
лабораторию. - Поехали?
Мужчина отложил в сторону пахнущую свежей типографской краской книжечку
в яркой цветастой обложке и, махнув рукой, мол, сейчас соберусь, прошел в
другую комнату, служившую бытовкой.
Вообще- то, она тоже числилась лабораторией, но Алексей, которому
частенько приходилось засиживать ся на работе, переделал ее под свои нужды.
Первым делом перетащил в другие комнаты приборы. Теперь они стояли, может, и
не так свободно, как раньше, зато нашлось место и для потертого диванчика,
отвековавшего свой срок в приемной начальства, столика с электроплитой,
чайника. В углу громоздился холодильник, в котором рядом с фотопленкой
постоянно несла вахту хорошенько промороженная пачка пельменей. И если
раньше, после сложного выезда, из щелей под дверью в коридор просачивались
лишь сложные запахи химикатов, резковатый дымок сжигаемого в фарфоровой
чашечке прибора, бензина или спирта, то теперь нет-нет да и донесется до
комнаты дежурной части тонкая композиция ароматов лаврового листа, перца,
уксуса.
Щелкнув замками хитроумного экспертного чемодана, наполненного всякой
технической всячиной, Алексей бросил взгляд в зеркало. Затуманенное от
времени стекло, заключенное в резную ореховую раму, не могло врать: да,
немолод; слишком быстро седеют виски; некрасивый, похожий больше на
картофелину, чем на часть лица, нос... Еще у человека из зазер-калья было
то, что никогда не нравилось Алексею, - мягкий, излишне округлый и какой-то
безвольный подбородок со следами утренних порезов бритвой. Что стоило
природе украсить его ямочкой или хоть немного вытянуть по вертикали?
"Ничего не забыл? - Он окинул взглядом лабораторию. - Вроде все..." -
Сунув в карман книжку, он решительно вышел из лаборатории. Через
минуту-другую он уже сидел рядом с водителем...
Машину крепко подбросило на ухабе, и книга едва не вывалилась из рук
Алексея. Он заметил, что немного помялась страница, и огорчился. Ему в ней
нравилось все: и шрифт, и рисунки, и как написано... Все!
Шоссе, вернее, прекрасная скоростная магистраль, ведущая к аэропорту,
уходила вдаль, а уазик свернул на грунтовку. Энергично встряхивая брезентом
кузова, позвякивая сочленениями механизмов, автомобиль подъезжал к небольшой
березовой рощице.
- Что, приехали? - Алексей сдул с книжки невидимые глазу пылинки и
положил ее на приборную панель, где было довольно чисто.
- Не совсем, - пробасил Деденчук, энергично покручивая баранку, пытаясь
не съехать в глубокую глинистую колею, - трохи через поле, потом пересечь
лесок, а там и то, надоть... - Водитель сбоку посмотрел на эксперта и
произнес: - Тяжко вам сегодня будет, товарищ капитан, робить...
- Почему?
- Так от прокуратуры сегодня Михайлов дежурит, а вы с ним не
того-этого...
- Намекаешь, что отношения не ахти?
- Вроде того, - осторожно сказал Деденчук, - чуть, кажись, дело не
дошло...
- При тебе, что ли, было?
- А як же... Вместе выезжали. Ну и кричали тогда...
- Да, трудная ситуация. Постараюсь быть поменьше с ним один на один, да
и от советов воздержусь.
Как говорится, прокурорские сами с усами...
Через несколько минут уазик, подпрыгивая на выбоинах, подрулил к
стоящей на краю поля белой "Волге" с тремя нулями в номере. Под деревьями -
кто сидел на пеньке, кто стоял - было трое мужчин. Алексей знал одного,
самого низкого, в выпирающем на спине пиджаке, под которым прятался
уродливый горб. Следователь прокуратуры Михайлов тоже знал Крыловецкого.
Работали она вместе редко, но лет семь с первой встречи на осмотре места
происшествия, наверное, уже прошло.
Михайлов переложил из одной длинной, как у обезьяны, руки в другую
папку черной кожи и первым протянул руку. Алексей пожал руку и в который раз
удивился крепости Михайловских пальцев - к этому трудно было привыкнуть: в
казавшемся больном теле следователя, изувеченном недугом, силы хватило бы на
четверых.
- Знакомься, - предложил Михайлов, показывая на мужчину, похожего на
агронома, - таким его делал длинный, до пят, песочного цвета плащ и
широкополая шляпа, - зампрокурора района.
- Сальников Владимир Петрович, - церемонно представился тот.
- Крыловецкий, эксперт, - коротко отрекомендо вался Алексей.
- Дойников, - представил следователь молодого парня, - стажер. Будет
работать с нами.
- Очень приятно! - произнес юноша.
- Погода как по заказу. Солнышко в зените. Облака к теплу... - начал
издалека Алексей, для того, чтобы начать разговор. - Последний раз мы с
тобой, Борис, если память не изменяет, в марте встречались? Шел снег,
настроение плохое...
- Плохо сработали, вот и настроение было плохим...- Михайлов хотел еще
что-то добавить строгим голосом, но его прервал Алексей.
- А это что за хрен маячит на краю поля? - Он указал на молодого
мужчину, блуждавшего на самом крае оврага, до самых корней деревьев
заполненного темной паводковой водой. - Водитель ваш?
- Потерпевший, - поспешил внести ясность стажер.
- Ну, положим, не совсем так, - поправил его Сальников, - более точно:
назовем его мужем потерпевшей. Встретил нас еще на подъезде в роще,
напросился в машину и тут бродит, как потерянный, все причитает: "Стася, моя
Стася..."
- Знаешь что, друг Дойников, - отрывисто и четко произнес Алексей, -
сходи к нему, возьми его нежно под локоток и отправь, к ядрене фене, отсюда.
Нечего ему делать тут: кондратий хватит - нам отвечать. Зрелище не для
слабонервных, а тут муж... Будет нужен, позовем... А если не подчинится,
ручкой оттуда махни. Я своему водителю команду дам - он его в задний отсек
машины посадит.
Дойников вопросительно посмотрел на своих спутников.
- Дело говорит, - поддержал его Михайлов. - Место происшествия не
осмотрено. Нечего нам тут обстановочку Далее для ознакомления
