Татьяна СТЕПАНОВА
OCR Валерия, Вычитка LitPortal
МОЛЧАНИЕ СФИНКСА
Литературный ПОРТАЛ
http://www.LitPortal.Ru #
Анонс
Старинное предание гласит - несметные сокровища, спрятанные в усадьбе,
достанутся лишь тому, кто лишит жизни священника, красавицу, мастера...
Разве найдется в наше рациональное время человек, который поверит во всю эту
чепуху? Но в усадьбе Лесное происходят жуткие вещи: погиб местный священник,
убита красивая женщина. Начальник отдела убийств Никита Колосов и сотрудница
пресс-центра УВД Катя Петровская не сомневаются - преступник на этом не
остановится. Надо вычислить его как можно быстрее. Сделать это поможет
древнее заклятие, оберегающее клад: оно прямо указывает, кто станет
следующей жертвой...
Глава 1
ПОРТРЕТ
... Жить среди красивых вещей очень приятно. Умирать больно. Досадно и
страшно обидно. Как же так? Вы уходите, а это все остается. Кому? Например,
вот этот малахитовый столик эпохи рококо или те каминные часы стиля ампир?
Кому отойдут они? Кто будет их новым счастливым владельцем? И кто, в свою
очередь, под зов последней трубы сыграет в ящик, оставив эти вещи, эти
чудесные роскошные вещи - все равно как, по завещанию, или просто в рамках
гражданского законодательства - следующему? А тот другому, третьему,
десятому, сотому. И так до бесконечности в длинной веренице поколений
наследников, хозяев, а по сути своей лишь временных хранителей вещей,
которые с каждым годом; с каждым веком становятся из просто ценных -
бесценными и начинают жить своей собственной жизнью, от которой "ишь один
шаг до вечности.
Такие мысли о вещах и о вечном могут нежданно-негаданно прийти на ум
если не на кладбище, так только в музее. Или в антикварном салоне. Причем
лишь человеку, предрасположенному к раздумьям такого рода и крайне
сентиментальному. Сергей Мещерский таковым и был, но сам себе в этом никогда
не признавался. В принципе все объяснялось обычной хандрой. Тоской по дому,
что случается только у москвичей и только в одном месте на свете - в Питере
в разгар бабьего лета, когда Нева по утрам уже дышит туманами и ощутимой
прохладой, а в полдень нестерпимо для глаз смотреть на сияющий шпиль
Адмиралтейства, протыкающий солнце насквозь.
Сергей Мещерский был уверен: москвичам Питер противопоказан. Приезжать
в Питер вредно. Тем более одному, без никого. Ровно три дня назад еще в
Москве-матушке он звонил жене своего закадычного друга Вадима Кравченко Кате
и спрашивал у нее... точнее, просто интересовался... выяснял как бы
мимоходом, небрежно, не хочет ли и она (естественно, вместе с мужем - куда
же без друга Вадима?) поехать в Питер.
В итоге Сергей Мещерский посетил Северную Пальмиру в гордом
одиночестве. Причина поездки была сугубо деловой. Турфирма "Столичный
географический клуб", которой Мещерский за неимением прочих увлечений и
привязанностей отдавал всего себя без остатка, давно уже пустила на берегах
Невы свои цепкие корни.
- Кстати о корнях, Сергуня. Только здесь я чувствую себя самим собой,
понимаешь? Только здесь. В Москве с некоторых пор для меня, Ивана Лыкова,
стало трудно держаться в рамках. Так и тянет заявить о себе каким-нибудь
варварством. На худой конец разбить что-то где-то - витрину в баре или
чей-нибудь череп.
Это замечание спугнуло и дополнило мысли - Мещерский рассеянно кивнул:
да, да, но зачем же так, к чему? Удивительно, но одиночество его в Северной
столице продолжалось недолго. Именно на Невском сразу по приезде он
буквально нос к носу столкнулся со своим старым знакомым и одновременно
дальним родственником Иваном Лыковым, с которым в Москве не встречался,
наверное, сто лет.
Лыков не спеша, вразвалочку, с видом скучающего туриста брел по
Невскому от витрины к витрине вместе со своей сестрой Анной, с которой у
Мещерского была отдельная история.
С Анечкой Лыковой Мещерского пять лет назад активно знакомила, а
фактически неназойливо сватала тетя Женя, точнее, как звала ее за глаза вся
родня, "всеобщая тетя Евгения Александровна". Все дело было, конечно, в
родне и в предках. Если в наше время вы вдруг обнаружите, что среди ваших
пращуров имеются дворяне, вы с полуслова поймете, о чем речь. Если не
поймете - ваше счастье.
Q том, что он прямой потомок славного рода князей Мещерских, Сергей
Мещерский всерьез вспомнил только однажды - на заре перестройки. Потом все
как-то рассосалось и перешло в иную плоскость. Однако всеобщая тетушка
Евгения Александровна не забывала об этом факте никогда. Она, эта ходячая
родословная энциклопедия Москвы, помнила также, что и среди предков Ивана
Лыкова и его старшей сестры Анны тоже некогда ходили удельные князья.
Лыковы - старинный боярский род, происходивший по поместным книгам от
легендарного князя Лычко, некогда вышедшего из Угорской земли.
Предком все Лыковы гордились, но вот известный писатель - советский
граф Алексей Толстой подложил им всем в своем знаменитом "Петре Первом"
большую свинью, написав, что, мол, черт его видел этого Лычко, как он Там
вышел откуда-то. И в результате возникло сомнение. Правда, тогда, когда
советским графом был написан знаменитый роман, особой уязвленности князья
Лыковы, в основном сидевшие по тюрьмам и лагерям, по поводу этих обидных
сомнений не испытывали. В то время иметь лучше было среди предков не
удельного князя, не ближнего боярина времен Алексея Михайловича, а
пьяницу-молотобойца с какого-нибудь завода Михельсона. Неприятностей и
проблем куда как меньше.
И надо же было случиться такому, что по закону подлости спустя полвека
на вступительных экзаменах в МГУ последнему из рода князей Лыковых - Ивану
Лыкову достался билет по литературе именно с вопросом о злополучном романе,
где происхождение его легендарного предка бралось под сомнение. Потомок
князя Лычко громко хлопнул дверью университетской аудитории. В результате
чего экзамен в МГУ провалил и поступил в автомеханический институт по
остаточному принципу. По окончании института, и это хорошо было известно
Мещерскому, он получил распределение на ЗИЛ, вкалывал там
инженером-механиком, но нового слова в отечественном автомобилестроении так
и не сказал. И все по причине своего характера.
Странная была натура у Ивана Лыкова. Для Сергея Мещерского, знавшего
его с детства, он всегда был немножко загадкой. Другое дело его сестра Анна.
С ней Мещерский был в ровных приятельских отношениях до тех пор, пока из
прозрачных намеков всеобщей тетушки Евгении Александровны не понял, куда на
самом деле дует ветер. Ощущение, когда вас настырно сватает ваша досужая
родня, а вы этого сватовства не хотите, то еще.
Анна была старше Мещерского на три года. Она была славной милой
девушкой. Она прилежно училась в университете, страстно увлекалась всем, чем
увлекались ее сверстницы: кришнаитами, Интернетом, хай-теком, дизайном,
суши. Когда в моде стал "винтаж", она, урожденная княгиня Лыкова, нашла себе
наконец работу по душе и по зарплате в небольшом, но чрезвычайно престижном
антикварном салоне на Сивцевом Вражке.
Если уж быть совсем в доску честным, Мещерский вынужден был признать,
что ту давнюю заветную мечту всеобщей тетушки о счастливом соединении двух
старых дворянских родов Анна Лыкова восприняла довольно равнодушно. Затея
эта не удалась, к взаимному облегчению сторон. И неожиданная встреча с Анной
на Невском не всколыхнула никаких романтических воспоминаний. Встретились,
удивились, обрадовались, потрепались всласть, как все москвичи в
революционной колыбели на Неве. Про антикварный аукцион, традиционно
проводимый в сентябре, Мещерский узнал от Лыковых - они как раз на него и
приехали и направлялись в выставочный салон в этот солнечный погожий денек
бабьего лета.
Далее для ознакомления
