Татьяна СТЕПАНОВА
ГОТИЧЕСКАЯ КОЛЛЕКЦИЯ
Литературный ПОРТАЛ
http://www.LitPortal.Ru #
Анонс
Странным отпуск получился у сотрудницы пресс-центра УВД Кати
Петровской. Вместе с мужем Вадимом Кравченко и их другом Сергеем Мещерским
они приехали на прибалтийский курорт и в первый же день стали свидетелями
свирепого и загадочною убийства. Этим дело не ограничилось - через несколько
дней нашли мертвой девочку-подростка Как выяснила Катя, такие "происшествия"
с юными девушками здесь не в новинку. Но убийца словно призрак, не оставляет
никаких улик, а тут еще местные легенды о Водяном, мстящем людям, его мокрые
следы регулярно обнаруживают на полу церкви. Сразу трое - Катя, Мещерский и
местная жительница Марта - вычислили убийцу Только Мещерский в момент
озарения был на рыбалке в море, а Катя и Марта оказались лицом к лицу с
обезумевшим маньяком.
Пролог
Бывает так: спишь и видишь сон, что спишь. И видишь сон о том месте,
где суша граничит с морем. Где гряда песчаных дюн кончается у самой воды.
Неподвижная, мертвая луна цепляется за кроны сосен, чертит на волнах дорогу,
прямую и четкую, как след мела на классной доске, касается тусклым лучом
стен старой церкви за круглым прудом, затянутым ряской.
И тонет в наплывающих тучах.
Ветер гонит волну за волной в заливе и, словно клавиши фисгармонии,
перебирает колокола на колокольне. Но они молчат. Ветер крепчает и приводит
с собой прилив. Вода прибывает и, кажется, вот-вот разрушит единственную
преграду - узкую полосу песка, именуемую Косой, защищающую от холодных волн
церковь, пруд, старое, заросшее бузиной и боярышником кладбище и
тропинку-змейку, уводящую в дюны.
Но постепенно ветер стихает, и все затихает вместе с ним - море, песок,
луна. Серебряная полоса на воде снова выглядит четкой и прямой, словно
указывает путь - из моря на сушу к старому пруду, похожему на потерянное в
камышах зеркало. Лунные блики мерцают на черной, пахнущей илом воде. Но вот
раздается громкий всплеск, точно крупная рыба ударяет хвостом. И снова все
тихо. Легко плескаются небольшие волны у топкого берега, расходятся кругами
от середины пруда, качают в камышах темной заводи мертвое тело, разбухшее и
безобразное, объеденное рыбой и раками, мало уже похожее на человеческую
плоть, больше на гнилую колоду, источенную червями.
И вот новый всплеск. В лунном свете что-то мелькает. Лунные блики. Или
блеснула чешуя крупной прожорливой рыбы. А потом - руки (или это сон?),
мощные сильные руки пловца, рассекающего гладь воды, подобно торпеде. И
снова всплеск. И блеск чешуи Брызги и круги по воде. Как будто только что
кто-то нырнул на самое дно - рыба, пловец?
И тишина снова смыкается над прудом. А потом ее разрывает тяжелый
утробный гул мотора. На откос дюны из темноты выползает ржавый танк с
бело-черным крестом, намалеванным на башне. Гусеницы взрывают песок,
лязгают. Танк останавливается у самой воды. Мотор ревет, словно преодолевает
препятствие, и гусеницы лязгают вхолостую. Но ничего не отражается в черной
воде - ни угловатый силуэт бронированной башни, ни черно-белый крест, ни
пушка, ни с грохотом откинутая крышка люка. Ничего. Гул мотора стихает, и
танк, как мираж, начинает медленно таять, рассасываясь в лунном свете. И вот
на его месте лишь облако пепельного тумана. Самого обычного тумана,
окутывающего и дюны, и залив в предрассветный час. Хотя обычный туман вряд
ли увидишь во сне.
Когда спишь и так ясно, так мучительно ясно понимаешь, что ты спишь и
видишь сон, что спишь...
Человек, раскинувшийся на смятой постели, заворочался, застонал,
повернулся на бок, протянул руку и пошарил на подоконнике у изголовья
кровати, ища часы. Окно в комнате было открыто настежь, и ветер вздувал
белые занавески, как паруса. Где-то в темноте над кроватью тонко гудел
комар. Человек сел на постели. Отодвинул занавеску - над заливом клубился
серый туман. Мутные клочья скрывали полосу берега, сосновую рощу, кладбище.
Из тумана выступал лишь силуэт церковной колокольни. Доносилось звонкое
кваканье лягушек. А потом послышался всплеск, точно кто-то с силой ударил по
воде хвостом или лопастью весла. И лягушки испуганно смолкли.
Человек быстро потянул на себя створки окна, захлопнул их, защелкнул
шпингалет. И плотно задвинул занавески.
Глава 1
ПРИБЫТИЕ
Никому нельзя верить. В наше время легче потерять веру, чем телефонную
карточку. Катя - Екатерина Сергеевна Петровская, в замужестве Кравченко -
убедилась в этом на собственном горьком опыте. Нет, никому нельзя верить!
Даже мужу. Но все по порядку. Вадим Андреевич Кравченко, именуемый на
домашнем жаргоне Драгоценным В.А., клятвенно обещал еще 31 декабря: будущий
отпуск проведем вместе у моря. Наступил июль, и муж как отрезал: бери
отпуск, айда. И Катя сломя голову кинулась по начальству подписывать разные
служебные бумаги, потому что попробуйте иначе уйти в отпуск в разгаре лета в
таком строгом госучреждении, как ГУВД Московской области, где весь личный
состав на учете и всегда под ружьем на каком-нибудь очередном усилении. И
пока она оформляла и подписывала бумаги (а на это ушло немало времени), муж
вел себя весьма загадочно. Привозил домой какие-то странные громоздкие
баулы, коробки. А однажды вечером объявил, что авиабилеты уже взяты на
восемнадцатое июля. Катя обрадовалась, однако на все ее вопросы, куда,
собственно, летим - в Сочи, в Ялту или, может, в солнечную Албену или в
прикольный Дубровник - Драгоценный В.А. таинственно отмалчивался, веско
обещая некий сюрприз.
И сюрприз состоялся. Да такой, что у Кати ноги подкосились, когда в
Шереметьеве объявили регистрацию на рейс Москва - Калининград и Кравченко,
подхватив впавшую в ступор подругу жизни, баулы, чемоданы и прочий
громоздкий багаж, повлек все это с песней к регистрационной стойке. Уже в
самолете, когда убрали трап и просто невозможно было покинуть борт "Ила", не
сломав себе ноги, Катя узнала, что вместе с Драгоценным примерно через
полторадва часа совершит посадку в этом самом Калининграде. И в аэропорту их
встретит друг детства Кравченко Сергей Мещерский, и оттуда опять же с песней
они на машине поедут в сторону Светлогорска и еще дальше, дальше, на
Куршскую косу, на побережье студеного, хмурого, серого, жуткого, мрачного,
дождливого, чухонского Балтийского моря. Где и проведут "потрясные" -
Кравченко даже присвистнул от удовольствия, произнося это кощунственное
слово, - две недели среди воды, сосен, песка и бодрящего северного ветра.
- Мы с Серегой еще месяц назад потихоньку начали готовиться, - сообщил
Кравченко, пристально наблюдая за выражением Катиного лица. - Он обещает
мировую рыбалку. Там даже катер есть.
Самолет вырулил на взлетную полосу. Разбег, отрыв и...
- Что в сумках? - спросила Катя, когда они набрали высоту.
- Так, мелочи. Серега просил кое-что подбросить - кое-какая аппаратура
для дайвинга: акваланги, потом снасти, прикормка для рыбы.
- Удочки? - медленно спросила Катя, следя глазами за стюардессой,
появившейся в проходе с тележкой, уставленной напитками.
- Ну да, вроде. - Кравченко снова внимательно посмотрел на жену. - Ты
что будешь пить - сок, минералку?
- А динамита нет? - с надеждой спросила Катя.
- Чего?
- Динамита, чтобы рыбу глушить?
Кравченко с любопытством повернулся.
- Если есть, - продолжала Катя, - лучше сразу отдай - я все равно на
эту косу умру - не поеду. Станем жертвами авиакатастрофы.
- Что желаете? - спросила подъехавшая со своей тележкой стюардесса.
- Белого вина и красного тоже, будьте добры, - Катя сумрачно кивнула на
маленькие пластиковые бутылки. Забрала их у стюардессы, минуя алчно
протянутую руку Драгоценного В.А. - Это все мне. А мужу, пожалуйста, если
есть, боржоми.
Далее для ознакомления
