Сергей Синякин
ПАРТАКТИВ В ИУДЕЕ
Анонс
Невероятные события в славном городе Бузулуцке продолжаются...
Местный партактив, оказавшись в Иудее две тысячи лет назад, пытается
решить мировые проблемы бузулуцкими методами и изменить ход истории. Как вы
думаете, что из этого выйдет?
Нечто странное и уму непостижимое произошло вдруг ни с того ни с сего в
районном центре Михайловка. Опустилась с неба сфера и закрыла весь город...
Что это? Козни нечистой силы, происки спецслужб, а может - долгожданный
первый контакт с инопланетной расой? И каково это - испытать на собственной
шкуре злую ласку звездной руки?..
Я - православный коммунист!
Батько Лукашенко
Глава первая,
в которой легионеры мирно сидят и беседуют у ночного костра в ожидании
ужина, а рыбаки становятся ловцами человеков
Потрескивали сучья в костре.
Пламя высвечивало лица собравшихся у огня; сизые, медленно тускнеющие
угли ало и жарко вспыхивали от порывов знойного ветра, а в темном
закопченном медном котле клокотало закипающее варево; запах, впрочем, был
довольно неаппетитным, только участник походов мог распознать лезущий в
ноздри дух курдючного бараньего сала, которое медленно таяло в распаренной
пшенице. Кашевар зачерпнул из котла черпаком, подув на варево, попробовал
его и одобрительно заворчал, облизывая пальцы.
Как мало надо человеку для счастья: покой и ожидание позднего ужина,
скрашенные вечерними беседами с друзьями и боевыми товарищами. Иной скажет:
разве в том счастье? И будет не прав. Разве оно в том, чтобы ловить опасных
сикариев на дороге Галилеи? Или в том, чтобы собираться в очередной поход, в
котором без труда можно сложить буйную голову за славу своего цезаря? Нет,
дорогие читатели, истинное счастье как раз и кроется в непрочных и коротких
промежутках между кровавыми бурями. Но к этому обычно воины приходят после
множества битв, если, конечно, остаются живыми.
От извилисто вытянувшегося в небесах Млечного пути оторвалась звездочка
и покатилась к горизонту, оставляя во тьме ночи светящийся оранжевый след.
- К-корнелий, - сказал бритый легионер, вытягивая ноги, затянутые в
кнемиды. - К-караул к-караулом, а жрать все равно х-хочется. С-сходи к
рыбакам, п-попроси рыбки.
Один из сидящих у костра легионеров коротко и невесело засмеялся.
- К этим рыбачкам, - сказал он, - в одиночку и подходить страшно.
Глазом моргнуть не успеешь, как тебя навсегда успокоят на дне Галилейского
моря. Ты этих рыбачков видел? Рожи разбойные, глаза бегают... Таким на
дороге купцов шарашить, а не сети из воды тянуть!
Тот, кого назвали Корнелием, неторопливо встал, лениво потянулся,
почесался и снова сел. Круглое лицо его выражало спокойствие и ленивую
убежденность в том, что просьбу товарища выполнять не следует ни в коем
разе. Вот приказ, это другое дело, слава Марсу, что бритоголовый в
начальники не выбился.
- Да и нет рыбачков-то, - сказал он хрипловато. - Вон их лодки на
берегу сохнут. Смылись рыбачки и сети на берегу побросали.
Легионеры, не сговариваясь, посмотрели на берег, где на песке
бесформенными темными пятнами чернели две лодки. Рыбаков рядом с лодками и в
самом деле не было видно.
- Я же говорил, разбойники! - обрадовался невысокий, плотный и от
кривоногости похожий на пресноводного краба старослужащий. - В шайку
подались... есть тут такие, все грозятся нас кидарами закидать, ессей их
Юпитер!
Бритый пожал плечами.
- Д-дорог много, - рассудительно сказал он. - А с-столбы, если
п-понадобятся, вкоп-паем...
Корнелий подождал, пока гогот стихнет, и сказал:
- Про разбойников я не слышал, а вот проповедник на озере один
сшивался. Худой такой, с рыжей бородкой. Все вещал, что легче верблюду
сквозь игольное ушко пролезть, чем богатому на том свете счастье найти.
Легионеры оживленно загомонили, забыв даже о кипящем в котле вареве.
- Вот сказанул, - хохотнул похожий на краба Деменций. - Верблюд в
игольное ушко! Он бы ещё через это ушко нильских крокодилов протащил. Или
Септима Горбатого!
Последняя идея сидящим у костра понравилась так, что над ней смеялись
долго и всласть. Высказывались предположения, что Септиму помешало бы
пролезть через игольное ушко, и, конечно, это был не горб.
- Ох, к-квириты, - сказал бритоголовый, - н-не к добру мы с-смеемся! С
таким с-смехом м-мы точно Ч-черного Вс-садника накличем!
Бритоголового звали Портвинием Циском. Это был старый рубака, который
побывал с легионами на всех Понтах и видел то, что большинству и не снилось.
Про него так и говорили, что Портвиний Циск живет на понтах. В одном из
давних боев отчаянный перс нанес Циску сабельный удар по голове, с тех пор
он заикался, но баттаризмом* не страдал. Изъяснялся он четко и ясно, как и
подобает римлянину.
* Это у нас головные боли, а у греков и древних римлян - батгаризм. -
Здесь и далее примеч. автора.
Смех смолк. Сидящие у костра делали вид, что ничего особенного сказано
не было, но взгляды по сторонам опасливо бросали. Сумрак со всех сторон
подползал к костру ленивым хищным зверем. В выпуклых глазах этого зверя
отражались крупные и яркие южные звезды. Опять стало слышно, как
накатывается на песчаный берег волна и потрескивают сучья в костре.
- Смотри - подгорит! - предупредил кашевара Корнелий и вслух подумал: -
Не все всадники скоты, есть среди них и порядочные!
Корнелий Бароний в больших битвах не участвовал, но в стычках с
разбойниками на дорогах Палестины и Галилеи показал себя отважным и
рассудительным воином. Немало иудеев положил, с ессеями и сикариями дрался
не раз и успешно, а сам пока отделывался легкими ранениями, с которыми
стыдно было к лекарю обращаться - травы нажуешь да холстиной рану
перетянешь, и все дела. Уже через неделю готов биться во славу Рима и
божественного принцепса. Легионеры Корнелия уважали, но его замечания о
порядочных всадниках встретили единодушным ропотом. Но Корнелий к тому и
вел: уж лучше живых римских всадников обсуждать, чем разговаривать о ночных
кошмарах, которые - тьфу! тьфу! тьфу! - могли обескровить весь караул. С
Портвиния Циска что взять - второгодок неумелый и к тому же дурак дураком,
прости его боги, кум бени вербо!
- Это ты, братила, загнул! - ухмыльнулся Децимий. Мужик он был хороший
и воин добрый, но шрам, рассекающий его лицо, красоты легионеру не добавлял,
хоть и говорят, что шрамы мужика украшают.
- Порядочный всадник - это такая же чушь, как этот самый верблюд,
которого проповедник через игольное ушко протягивал. Ты на нашего Понтия
Пилата посмотри - они все такие и есть! Понту у них, как у цезаря, а как до
дела дойдет... - Децимий безнадежно махнул рукой. - Видали мы их в деле!
Полные штаны отваги и мужества!
Собравшиеся у костра легионеры одобрительно загомонили. А кому не
понравятся прямые и нелицеприятные отзывы о начальстве? С незапамятных
времен подчиненные злословят о своих начальниках. Если бы от острого словца
начальники дуба давали, некому было бы и руководить, а тем более водить
легионы в бой.
- А правду говорят, что Понтий Пилат свой легион в Намибии загубил? -
жадно спросил Валерий Гай.
Корнелий только руками всплеснул. Да что с мальчишки взять? Дурак он и
есть, самый настоящий дурак. Разве можно такое вслух спрашивать. Пусть даже
ночью и у костра - нельзя таким вслух интересоваться. Пришьют
государственную измену, распнут стремглав на столбе - на такой жаре долго ли
выдержишь? Откуда только такие дерзкие и берутся!
Тем не менее взгляды легионеров обратились к Децимию. Капельки пота
выступили на бритом лице легионера. Впрочем, кто знает, может, всему виной
была ночная жара? Храброму ли воину бояться доносов?
- А вы, квириты, знаете, кто римский водопровод строил? - попытался
отшутиться Децимий. - С одной стороны его строили те, кто на всадников
клеветал, а с другой - те, кто эти Далее для ознакомления
