Жорж СИМЕНОН
Перевод с французского И. Анатольева. OCR tymond
МЕГРЭ ПУТЕШЕСТВУЕТ
Литературный ПОРТАЛ
http://www.LitPortal.Ru
#
Глава 1
Что происходило в отеле "Георг Пятый", пока в Париже шел дождь, Мегрэ
спал, а несколько человек делали все, что могли
- Самые коварные дела - те, что вначале выглядят такими простыми, что
ты не придаешь им большого значения. Они вроде тех болезней, которые
начинаются почти незаметно, с чего-то неопределенного, что называют просто
"недомогание". Когда такую болезнь наконец начинают принимать всерьез,
часто бывает слишком поздно.
Мегрэ сам сказал это инспектору Жанвье как-то вечером, когда они
вместе возвращались на набережную Орфевр через Новый мост.
Но в эту ночь Мегрэ ничего не говорил по поводу событий, которые
разворачивались рядом с ним, потому что крепко спал рядом с мадам Мегрэ в
своей квартире на бульваре Ришар-Ленуар.
Если бы он и ожидал неприятностей, то думал бы не об отеле "Георг
Пятый", о котором в газетах чаще пишут под заголовком "Светская хроника",
чем под заголовком "Происшествия". Он подумал бы о дочери одного депутата,
которую был вынужден пригласить в свой кабинет, чтобы порекомендовать ей в
будущем воздержаться от некоторых эксцентричных поступков. Хотя Мегрэ и
говорил с ней отеческим тоном, она очень плохо восприняла его совет.
- Кто бы вы ни были, вы только служащий, и я добьюсь, чтобы вас
уволили!
Правда, ей только что исполнилось восемнадцать.
В три часа утра пошел слабый, мелкий дождь. Его едва можно было
разглядеть, но все же его хватило, чтобы отлакировать тротуары и мостовые
улиц и усилить блеск фонарей, как слезы усиливают блеск глаз.
В половине четвертого на четвертом этаже отеля "Георг Пятый" зазвенел
звонок в комнате, где дремали горничная и лакей. Оба спящих открыли глаза.
Лакей первым заметил, что лампа, которая зажглась, была желтого цвета, и
сказал:
- Это Жюля.
Его слова означали, что звонили Жюлю, коридорному, который сейчас
понес одному из постояльцев бутылку датского пива.
Гостиничные слуга и служанка снова заснули каждый в своем кресле.
После этого довольно долго было тихо, потом снова прозвучал звонок. Это
произошло в тот момент, когда Жюль (ему было больше шестидесяти лет, но он
продолжал дежурить по ночам) вернулся с пустым подносом.
- Ну вот опять! - проворчал он сквозь зубы и не спеша направился к
номеру 332, где светилась сигнальная лампа над дверью. Он постучал в эту
дверь, немного подождал и, поскольку ничего не услышал в ответ, тихо открыл
ее.
В гостиной номера - темнота и ни одного человека.
Немного света пробивалось в нее только из спальни. И оттуда же
непрерывно доносились стоны, слабые, словно стонало животное или ребенок.
Маленькая графиня лежала на своей кровати, полузакрыв глаза, чуть
приоткрыв рот и прижав обе ладони к груди примерно там, где находится
сердце.
- Кто это? - простонала она.
- Коридорный, госпожа графиня.
Жюль хорошо знал графиню, и она тоже отлично его знала.
- Я умираю, Жюль. Не хочу умирать! Скорее позовите врача. Есть врач в
отеле?
- В такой час - нет, госпожа графиня, но я скажу медсестре.
За час с небольшим до этого Жюль принес в этот номер бутылку
шампанского, бутылку виски, содовую воду и ведерко со льдом. Все эти
бутылки и стаканы по-прежнему стояли в гостиной, кроме бокала для
шампанского, который лежал перевернутым на ночном столике.
- Алло! Скорее позовите мне медсестру!..
Мадемуазель Розэ, дежурная телефонистка, не удивилась этому, вставила
в одно из многочисленных гнезд коммутатора первый штепсель, потом так же
вставила второй.
Жюль услышал далекий звонок, а потом сонный голос:
- Алло... Медсестра слушает...
- Вы не могли бы сейчас же спуститься в номер 332?
- Жюль, я умираю... - донеслось с кровати.
- Вот увидите, госпожа графиня: вы не умрете.
Жюль не знал, что ему делать, пока он ждет медсестру. Он зажег лампы в
гостиной, заметил, что бутылка из-под шампанского пуста, а бутылка виски
выпита только на три четверти.
Графиня Пальмиери продолжала стонать, сжимая ладонями грудь.
- Жюль...
- Да, госпожа графиня?..
- Если ко мне придут слишком поздно...
- Мадемуазель Женеврие сейчас спустится.
- Если все-таки ко мне придут слишком поздно, скажите им, что я
отравилась, но не хочу умирать...
В этот момент медсестра с серым лицом, которое было почти одного тона
с ее сединой, вошла в комнату, сначала для приличия тихо постучав в дверь.
Ее тело под белым халатом еще пахло постелью. В руках у нее был пузырек Бог
знает с чем коричневатого цвета, а карманы раздулись от коробочек с
лекарствами.
- Она говорит, что отравилась...
Мадемуазель Женеврие прежде всего огляделась, заметила корзину для
бумаг, вынула оттуда коробочку из-под лекарства и прочла надпись на
этикетке.
- Попросите телефонистку вызвать доктора Фрера...
Это срочно...
Можно было подумать, что теперь, когда рядом был кто-то, чтобы ее
лечить, графиня покорилась своей судьбе: она больше не пыталась говорить, и
ее стоны сделались еще слабее.
- Алло! Скорее позовите доктора Фрера. Да нет, это я не для себя. Это
медсестра сказала, чтобы вызвать.
В первоклассных отелях и в некоторых кварталах Парижа такое происходит
настолько часто, что в дежурной части парижской полиции, если ночью
поступает вызов, например из XVI округа, почти всегда кто-нибудь
спрашивает:
- Гарденал?
Это название медикамента сделалось нарицательным: его стали
использовать в значении "отравление снотворным", как говорят "берси" в
значении "пьяница".
- Принесите мне горячей воды...
- Кипяченой?
- Не важно, лишь бы была горячая.
Мадемуазель Женеврие пощупала графине пульс и приподняла ей верхнее
веко на одном из глаз.
- Сколько таблеток вы проглотили?
Графиня ответила голосом маленькой девочки:
- Не знаю... Уже не знаю... Не дайте мне умереть...
- Конечно, не дам, моя милая... Все-таки выпейте вот это...
Медсестра поддержала графиню за плечи и поднесла стакан с лекарством к
ее губам.
- Это серьезно?
- Пейте!
В двух шагах оттуда, на проспекте Марсо, доктор Фрер торопливо оделся
и схватил чемоданчик. Чуть позже он вышел из спящего дома и сел в машину,
которая была припаркована у края тротуара.
Отделанный мрамором вестибюль отеля "Георг Пятый" был безлюден. В
одной его половине сидела только ночная дежурная по приему въезжающих,
которая читала газету, пряча ее под столом из красного дерева, а во
второй - только консьерж, который не делал ничего.
- В триста тридцать второй... - объявил ему врач, проходя мимо.
- Я знаю.
Ему уже все рассказала телефонистка.
- Вызвать машину "Скорой помощи"?
- Посмотрю, надо ли.
Доктор Фрер уже бывал в большинстве номеров этого отеля. Так же, как
медсестра, он постучал - вернее, стукнул в дверь один раз, в каком-то
смысле символически, вошел в номер, снял шляпу и направился в спальню.
Жюль, после того как принес кувшин горячей воды, отошел в угол.
- Отравление, доктор... Я дала ей...
Врач и медсестра обменялись несколькими словами, и это было похоже на
стенограмму или на связь с помощью кодов, а в это время у графини, которую
медсестра по-прежнему поддерживала, прошло несколько сильных приступов
тошноты и началась рвота.
- Жюль!
- Да, доктор?
- Скажите, пусть позвонят в американскую больницу в Нейи, чтобы оттуда
прислали машину.
Во всем этом не было ничего из ряда вон выходящего.
И вот телефонистка с наушниками на голове уже говорила другой
телефонистке, дежурившей ночью там, в Нейи:
- Точно не знаю, моя милая. Что-то случилось с графиней Пальмиери, там
наверху у нее врач.
В номере 332 зазвонил Далее для ознакомления
