Евгений САНИН
МЕЖДУ ЖЕРТВЕННИКОМ И КАМНЕМ (ТИБЕРИЙ)
ИСТОРИЧЕСКИЕ ПОВЕСТИ
СЕРИЯ
"ИЗ ЖИЗНИ ИМПЕРАТОРОВ ДРЕВНЕГО РИМА'
Книги III - IV
Исторические повести "Между жертвенником и камнем", "Гость из Кесарии"
Е. Г. Санина входят в популярную серию "Из жизни императоров Древнего Рима".
Читатель вновь встретится с одним из героев предыдущей книги - Тиберием,
ставшим после смерти Августа его преемником. Автор рассказывает нам только
об одном эпизоде из жизни Тиберия - заговоре префекта претория Сеяна против
императора.
Время, когда Великим Городом правил император Калигула, его
современники справедливо называли мрачной страницей истории страны.
Вместе с героем повести "Гость из Кессарии" торговцем рыбы Андроменом,
мы побываем на пиру у Калигулы, узнаем, чем окончился он для многих его
участников.
Для всех, кто интересуется античной историей.
МЕЖДУ ЖЕРТВЕННИКОМ И КАМНЕМ1
(Тиберий)
Повесть
I
Дождливым сентябрьским вечером в императорском дворце Юпитера на Капри
случилось то, чего раньше не знали его неприступные стены. Бесследно исчез
посланец из Рима. В этом не было бы ничего удивительного - с тех пор, как
на острове безвыездно обосновался Тиберий, десятки людей после допросов и
пыток сбрасывали ежедневно в море с отвесных скал. Но пропавший не был
жертвой очередного доноса римлян или стараний префекта претория Сеяна. Им
оказался личный табулярий2 Антонии, тетки императора.
И это было невероятно.
Еще днем, в присутствии Сеяна передал он Тиберию несколько маловажных
писем. Доложил, что ответы повезет на первом же паруснике, который утром
должен был отчалить с острова. И вот теперь его не могли найти ни во
дворце, ни на берегу. Нигде.
Тиберий узнал о происшедшем, едва только сел за столик с
недоконченными записками о своих деяниях, которые вот уже несколько недель
писал по примеру божественного предшественника.
Не успел он вчитаться в тщательно составленную накануне фразу о том,
что навсегда лишил народное собрание права выбора должностных лиц, как
язычки пламени на канделябре заволновались, пригнулись, словно присев перед
тем, как сорваться с фитилей и улететь,
- Я же просил не отвлекать меня, Сеян! - не оборачиваясь, проворчал
император, зная, что войти без доклада к нему мог только префект претория.
- Но дело не требует отлагательств! - раздался в ответ уверенный голос,
наполняя спальню густым, сочным басом.
1 Латинская поговорка, соответствующая русской: "Между молотом и
наковальней". Согласно древнеримскому обряду, жертвенных животных убивали
каменным топором.
2 Табулярий - раб-письмоносец,
- У тебя всегда неотложные дела! Даже когда я пишу то, что будут читать
наши потомки, когда нас с тобой давно не будет в живых... - задумчиво
повертел стиль Тиберий. - Ну, что там еще: пожар в столице или нашествие
варваров?
- Пропал раб! - не принимая иронии, хмуро сообщил Сеян.
- Что?! И из-за этого ты беспокоишь императора?! - удивленно вскинул
редкие брови Тиберий. - Найди и прикажи распять на кресте! Ты или я префект
претория? Если меня будут отвлекать из-за каждого бежавшего раба моей
империи, то...
- Но это не каждый раб! - перебил Сеян, пустившегося в свои обычные
рассуждения, Тиберия. - Пропал табулярий, который прибыл сегодня из Рима.
- От Антонии? - быстро уточнил император и, встретив хмурый кивок
префекта, озадаченно покачал головой. - Этого мне только не хватало! Она
единственный человек из семьи Германика, от которого я не жду пакостей, хоть
она и женщина... Если ты не найдешь этого табулярия, то мои "благожелатели"
мигом разнесут по Риму, что я приказал подвергнуть его пыткам, чтобы
дознаться, не замышляет ли чего против меня Антония! А я не собираюсь с ней
ссориться! В скалах его искали?
-Ив скалах, и на берегу, и во дворце! - перечислил Сеян, который, как
показалось Тиберию, был встревожен даже больше его самого. Во всяком
случае, он вдруг стал внимательно осматриваться по сторонам, бормоча: -
Обшарили все залы и комнаты, кроме этой...
- Не хочешь ли ты сказать, что он спрятался в моей спальне? -
усмехнулся Тиберий и указал острием стиля на дверь. - Ступай, Сеян, дело
действительно не терпит отлагательств!
Потоптавшись на пороге, префект претория не посмел перечить императору
и вышел.
Тиберий снова склонился над своими записями.
"Я навсегда лишил народное собрание права выбора должностных лиц и
передал зто право сенату", - с трудом вникая в смысл написанного, дважды
перечитал он и вдруг услышал за спиной робкое покашливание.
- Сеян! - раздраженно вскричал император, швыряя стиль на лист
пергамента, - Тебе не кажется, что ты злоупотребляешь моим терпением?!
Он оглянулся, и в ужасе замер. Возле шторы, занавешивавшей окно, стоял
тот самый табулярий, которого, сбившись с ног, искала по острову вся
дворцовая страха,
- Как!.. - ошеломленно спросил Тиберий, лихорадочно прикидывая, успеет
ли на его зов стоящий за дверью преторианец. - Ты?.. Здесь?!
Приблизившись к помертвевшему от страха императору, раб неожиданно
повалился ему в ноги и так застыл, всем своим видом давая понять, что
оказался в спальне не для того, чтобы причинить зло,
- Что тебе надо? - приходя в себя, резко спросил Тиберий.
Вместо ответа раб сунул руку за пазуху и, не разгибаясь, протянул
письмо.
- Что это?
- Послание моей госпожи...
- Почему не передал его вместе с остальными письмами?
- Так велела госпожа, - глухо проронил раб. - Ты был не один. С тобой
был Сеян...
Тиберий пожал плечами и взял нагретый на груди табулярия лист
пергамента. Развернул его и, запоздало убедившись, что на восковой печати
стоял оттиск с перстня Антонии, стал недовольно скользить глазами по
строчкам со знакомым почерком племянницы1 Октавиана Августа.
Внезапно пальцы его напряглись. Изменившись в лице, он поднес
пергамент к самым глазам.
- Огня!.. - хрипло приказал он, и раб, вскочив с колен, торопливо
поднес канделябр к Тиберию.
На императора страшно было смотреть. Глаза его метались по строчкам,
словно у преступника, читающего свой смертный приговор, руки дрожали,
подбородок отвис, обнажая белые, крепкие, несмотря на старческий возраст,
зубы.2
- Ах, Сеян, Сеян!.. - прошептал он, качая головой, и вдруг настороженно
покосился на раба: - Ведомо ли тебе, что в этом послании?
- Да, государь... - с видимым усилием признался раб, и языки пламени
канделябра, который он продолжал держать над письмом, заходили ходуном,
заставляя двигаться огромные, не верные тени на стенах.
- Значит, знаешь... - задумчиво сказал Тиберий, переводя взгляд на
дверь.
- Госпожа приказала передать тебе его содержание, если обстоятельства
вынудят меня уничтожить его по дороге! - торопливо добавил раб. - Она
обещала дать мне свободу, если я выполню ее поручение, и поклялась в этом
памятью своего божественного деда!..
Раб осекся на полуслове, видя, что даже клятва именем Августа не
тронула императора. Он понуро опустил голову, ожидая своей участи. Он уже
был уверен, что сейчас распахнется дверь, и стоящий за ней охранник потащит
его за собой, а может, без шума прикончит на месте, как вдруг Тиберий
рассеянно спросил:
1 Антония была дочерью Марка Антония и Октавии, старшей сестры Августа, и
вдовой младшего брата Тиберия - Друза, после смерти которого уже не выходила
замуж.
2 К моменту описываемых событий, т. е. в 31 году "Гиберию было 73 года.
- Как тебе удалось проникнуть в мою спальню?
- Через это окно, государь! - кивнул в сторону шторы раб.
В глазах сосредоточенно думавшего о чем-то императора появилось
что-то похожее на любопытство. Он прошел к окну, Далее для ознакомления
