Последняя Сказка
МИХАИЛ БАЛАБИН, ОЛЕГ БОНДАРЕВ
АНГЕЛЫ ТОЖЕ ЛЮБЯТ
Нечасто можно встретить тролля в библиотеке. Тем более с толстенной
энциклопедией "Всемирная фауна". Вот и Валентину такой тролль не встретился.
Даже без энциклопедии.
"Досадно! - подумал Валентин, задумчиво глядя на посапываюшего в углу
библиотекаря. - Действительно досадно!"
Он почему-то думал, что тролль придет в библиотеку именно сегодня.
Однако косолапый монстр даже не подозревал о существовании Валентина и
потому наверняка отправился в какую-нибудь корчму, чтобы выпить темного пива
и рассказать паре собутыльников о своих невероятных похождениях. Вроде "он
меня оглоблей, а я его телегой" или "рубились три дня и три ночи, пока не
отрубились"...
В руках Валентина, словно по волшебству, появилась ручка и записная
книжка. Открыв блокнот на нужной странице, Валентин зачеркнул "Тролль.
Библиотека. Всемирная фауна". Пробежал взглядом по строчкам и закрыл
ежедневник.
Новая задача. На сей раз намного сложней и ответственней, потому как
отступиться от нее нельзя. Под страхом увольнения.
Валентин что-то прошептал себе под нос и щелкнул пальцами. Сизый дым
окутал его с ног до головы.
Библиотекарь громко чихнул и открыл глаза:
- Что за?.. - и замер, удивленно оглядываясь по сторонам: читальный зал
был девственно пуст.
* * *
- Дядя Гозмо, а дядя Гозмо! - Девчонка в разноцветном костюме ловко
запрыгнула на козлы рядом с возницей.
- Ну, чего тебе?
- А куда мы едем?
- Знамо куда - в Салатово! Там недельку побудем - и в сам Резаран
рванем. Ух, денежки к нам побегут!..
- Ах, дядя Гозмо! - Девчонка весело рассмеялась и повисла у Гозмо на
шее. - Как же я вас люблю!
- Да будет, будет! - неуверенно хохотнул тот. - Развела тут... это
самое... сопли! Скоро меня в них утопишь!
Девчонка фыркнула и еще сильнее прижалась к нему. Старик растроганно
шмыгнул носом.
Цирк дядюшки Гозмо вновь отправлялся в долгий тур по городам Ариана.
Для молодой, но подающей большие надежды эльфийки Кларетты эти гастроли были
первыми в жизни. Для Гозмо... Впрочем, циркач уже давно сбился со счету.
Главное, что в каждом городе его узнавали и, тыча в сторону балагана
пальцем, кричали: "Глядите! Старик Гозмо приехал!" Циркачей любили и в обиду
не давали.
Но от нападения разбойников не застрахован никто.
Дорогу телеге преградили четверо в черных масках-повязках. Кони
испуганно заржали и стали на месте: один из грабителей, с рыжими волосами,
держал за ошейник огромного волкодава, с клыков которого безостановочно
капала слюна.
Гозмо тихо чертыхнулся. Рука его потянулась к висящим на поясе
метательным ножам.
Один из разбойников увидел это и попытался предупредить товарищей, но
бросок Гозмо вышел чертовски быстрым и метким: грабитель упал с ножом в
правой глазнице. Остальные лиходеи оказались не в пример ловчее своего
погибшего товарища: двое откатились в сторону, а рыжий отпустил ошейник
волкодава, и монстр с радостным предвкушением рванулся к добыче.
Второй нож Гозмо ушел в "молоко": серый зверь оказался слишком быстр.
Легко уйдя от просвистевшей в паре дюймов от загривка смерти, волкодав
растянулся в длинном прыжке.
Старик выхватил из ножен короткий охотничий кинжал и выставил его перед
собой. Он прекрасно понимал, что смерти уже не миновать, но хотел спасти
хотя бы друзей.
Волкодав, одурманенный свободой, не заметил кинжала и нанизался на
него. Будь на месте серого монстра обычный пес, он бы мгновенно испустил
дух. Однако волкодав успел широко раскрыть пасть и с упоением впиться в
горло дядюшки Гозмо. Старик бросил последний взгляд в сторону Кларетты и
испустил дух.
Из фургончика выбежал атлет Семерро и братья-клоуны Гиббисы. Силач
сжимал в руках трехпудовую гирю, а весельчаки вооружились двумя одинаковыми
мечами. Циркачи сцепились с оставшимися тремя разбойниками, а эльфийка,
давясь слезами, прижалась к остывающему телу Гозмо - ее любимого дядюшки.
Чья-то рука легла ей на плечо. Девочка, утерев слезы, оглянулась через
плечо. Открыла рот от удивления.
- Пойдем, - тихо, но твердо велел ей человек в белой одежде. Впрочем,
вряд ли это был человек. Эльфийка полагала, что так могут выглядеть только
ангелы: благолепный, чистый, казалось, дотронешься пальцем - исчезнет,
словно морок во время жары... - Тебе не место среди этой бойни.
Она неуверенно кивнула.
Ангел протянул девочке руку. Кларетта сжала ее своими маленькими
тонкими пальчиками, и ангел грустно улыбнулся: забирая девушку отсюда, он
оставляет очень большую ее часть здесь, на лесной дороге.
Но по-другому нельзя.
Валентин потянул Кларетту за собой.
Когда разбойники покончили с Семерро и братцами, эльфийки уже и след
простыл.
* * *
Не всякий раз увидишь, как бежит по натянутому меж домами канату
чернокожий, белозубо скалящийся циркач. А если внизу, на сколоченном наспех
помосте, бесятся в клетках полосатые тигры, чинно вышагивает на задних лапах
зеленая кошка, а удав рассказывает сказки и умеет считать до трех, то на
такое представление сбежится весь город. И в самом деле: не каждый день на
дворцовой площади выступают циркачи!
Не случилось их и на этот раз.
Не принимать же в расчет молоденькую эльфийку, робко жонглирующую
яблоками у видавшего виды фонтана?
- Ты послушай меня, братец Горрац, послушай хорошенько: если нет
хоботатых слонов, силачей или хотя бы завалявшегося клоуна, то этот цирк -
не цирк! - Толстощекий бюргер со значением поднял палец. - А если девчонка
не циркачка, то что? Знамо - попрошайка и грабительница, а значится, место
ей в тюрьме! В тюрьме, почтенный Горрац!
- Ты это... того... - стражник озадаченно поскреб пятерней в затылке и,
решившись, направился к девочке.
Кларетта слишком поздно заметила опасность. Грязная лапа ухватила
девушку за плечо. Яблоки посыпались на мостовую, раздалось оглушительное:
"Пчхи!"; сизый дымок окутал эльфийку, и...
В руках у стражника Горраца остались лишь алая ленточка и яблоко.
- Это... того... - воин задумчиво надкусил плод, несколько раз,
разбрасывая крошки белой мякоти, чавкнул и, сунув ленточку в кошель,
направился прочь.
Высунувшийся наружу червяк презрительно фыркнул.
* * *
- Когда мы придем, Вал? Когда? Я устала, - тихий, ровный голос.
- Скоро, Малышка, - как легко, неожиданно просто далось ему это
прозвище. Он пробовал называть так других, но слова почему-то всегда глохли
в глотке. Валентин улыбнулся и задумчиво повторил: - Скоро... Малышка.
- Мы идем... сколько? Куда? Я не знаю. Я ничего не знаю, Вал. Ты
оставляешь меня в странных местах, я вижу странных людей, иногда они
приветливы, иногда, как сегодня... Я устала, Валентин, очень устала.
- Скоро, Малышка... скоро. Слишком.
Завтра она встретит своего Единственного. Такое бывает очень редко -
ведь Валентин один, а смертных... смертных слишком много. Но иногда он
успевает, и тогда две судьбы становятся одной, а разделенные половинки
вопреки всему объединяются в целое. Кем он будет, ее Единственный? Высокий
стройный принц на белом коне? Жестокий, беспощадный к врагам, но такой
нежный дома Лорд Севера? Или печальный менестрель из Желтого Леса?
Кто ты? Какой ты - ее Единственный?
Он никогда не видел этого человека и, наверное, никогда не увидит.
Довести, привести Кла... Малышку, а там... Стоит им встретиться...
... Их глаза соприкоснулись: молодая эльфийка и он - ее Единственный.
Взмах дирижерского сучка, молния, вселенский пожар, ревущее пламя,
обрушившаяся дамба, стремительный ледяной беспощадный поток - на миг, и...
Любовь навсегда.
Они могут прожить вместе до старости, а могут сгинуть, пропасть сразу,
но Далее для ознакомления
