Николай Прокудин.
Гусарские страсти эпохи застоя
---------------------------------------------------------------
© Copyright Николай Николаевич Прокудин
Email: nas(а)sertolovo.ru
>
>
Date: 02 Jan 2005
>
---------------------------------------------------------------
Предисловие к повествованию.
Все события этой книги происходили для кого-то давно, а для меня --
будто вчера. Те годы кто-то называет "застойными", кто-то - "старыми
добрыми временами", а для некоторых это "период расцвета развитого
социализма". Мой рассказ может показаться выдумкой, насмешкой или даже
глумлением над армией. Такого, мол, во времена построения социализма не
могло произойти, а моральный облик советских людей всегда был образцовым.
Увы, мои друзья. Хотите верьте, хотите нет, но все изложенное на этих
страницах - чистейшая правда. И я отношусь с симпатией к большинству из
персонажей.
В те времена официальная пропаганда вещала: "пшеница колосится на
полях, тучные стада коров дают рекордные надои молока, в шахтах совершаются
трудовые подвиги, сталевары выплавляют стране миллионы тонн стали". Но
реальная, настоящая жизнь людей была иной и шла своим чередом. Партией
предписывалось жить в соответствии с Кодексом строителя коммунизма. Люди
жили в соответствии с собственными принципами (или обходились без них). И
жизнь их была наполнена почти шекспировскими страстями. Жизнь с кем бы то ни
было и где бы то ни было. Пусть и в далеком военном гарнизоне на задворках
Советской Империи - пыльном, грязном, унылом, нищенском. События,
происходящие там, - это и комедия, вплоть до фарса, и драма, вплоть до
настоящей трагедии. Всего понемножку. Но все это было....
Пролог
Велика столица, а отступать некуда. То есть как раз есть куда - кругом
дома и дома, проспекты и проспекты, площади и площади, переулки-закоулки. Но
Никите-то нужен конкретно сад "Эрмитаж", а где его..? Самостоятельно не
нашел бы ни за что. Либо нашел бы - кто ищет, тот всегда найдет! - но
объявился бы там аккурат к окончанию встречи ветеранов: "Здрасьте! - А мы
как раз уже расходимся!" Проводник нужен, нужен проводник. Кто, как не Вовка
Кирпич! Благо жил в военной общаге при академии. А уж где эта общага, Никите
хоть это, слава богу, известно... Вовка Кирпич, бывший подчиненный Никиты по
Афгану, командир взвода, редкостный раздолбай и сорвиголова, признаться!
Впрочем, десять лет спустя, может, изменился в корне? Как-никак, ныне он --
большой чин, полковник, слушатель элитного военного вуза.
Но язык с трудом повернулся, когда Никита на вахте осведомился у
дежурного по общежитию:
- Где я могу найти... полковника Кирпичина? Переговорить с ним...
- Полковника? Кирпичина? - дежурный ухмыльнулся. - Кирпича, что ли?
- Ну, или так. Кирпича, если такой есть... - Судя по ухмылке
дежурного старинный приятель Никиты мало изменился за десять лет, разве что
в худшую сторону.
- Такой есть. Найти-то вы его сможете. А вот переговорить...
- Мы с ним созванивались, он меня ждет. Я... издалека.
- Да пожалуйста! Жалко, что ли! Только... Его сегодня поутру четверо
принесли, положили...
- Как?! - Мелькнула картинка бездыханного Кирпича, который, надо же,
весь Афган прошел вдоль и поперек и живым вернулся, а тут... Что?
Дорожно-транспортное? Сердце? Орава шпаны?
- Каком кверху! Собутыльники приволокли. Отметил, блин, День Победы. С
группой ветеранов. Три часа назад "му" сказать не мог, а вы - поговорить!
Это не раньше, чем к вечеру, когда очухается.
- Черт! Как же так! Мы ж как раз сегодня собирались отметить...
Встреча однополчан... Черт!
- А Кирпич у нас всегда - с опережением графика и перевыполнением
плана... Вы поднимитесь на двенадцатый этаж. Комната 1291.
Лифт, как водится, не работал. Пешком, пешком. Медленно и печально.
Медленно - потому, что спешить теперь Никите, собственно, некуда, если
Кирпич мертвецки пьян и лыка не вяжет. А печально тоже как раз потому, что
спешить некуда. На встречу однополчан он без проводника Кирпича так и так не
успевает. Кто не скитался по Москве, донимая встречных-поперечных вопросами
"как пройти? а где это? а случайно не подскажите?", тот пусть и не пробует,
поверив на слово.
Дверь открыла женщина:
- Вам кого?
- М-м. Вашего... мужа, наверное. Это квартира Кирпичиных?
- Не квартира. Это номер общежития.
- Но... Кирпичин Владимир... Он здесь живет?
- Этот гад здесь не живет!
- Простите...
- Этот гад здесь только ночует! Когда ночует! Гад!
- Я, простите, не вовремя?
- Смотря зачем вы...
- Видите ли, я издалека. Приехал на торжественное мероприятие --
"Десять лет без войны". Мое имя Никита. Ромашкин.
- А-а-а, слышала о вас, проходите. Но он спит, гад. Будите, если у вас
получится. Спальня там.
Никита прошел через "предбанник", служивший кухней, столовой, коридором
и прихожей одновременно. В спальню. Ее сотрясал богатырский храп,
заглушающий все остальные звуки утренней Москвы из открытого окна.
Крупномасштабный Вовка валялся поперек двухъярусной кровати в позе морской
звезды. Правая нога в туфле - на полу, левая в носке - на простыне.
Целиком никак не помещался Кирпич на обычной кровати для обычного человека.
Во всяком случае, не в позе морской звезды. Опухшее багровое лицо.
Полуоткрытый булькающий рот. "Пленочные" глаза. И перегарная вонь. Водочку с
пивом потреблял, Кирпич ты наш "ершистый"? И еще в каких дозах!
- И часто он так пьет? - Никита спросил с сочувствием к хозяйке и с
осуждением хозяина. Чтобы ненароком не подумали, что вот и он тоже... и
вообще все мужики сволочи...
- Регулярно. То однокурсники, то академики, то ветераны, то какие-то
бандиты. Он ведь еще и руководит этим... как его? Охранным агентством, вот!
Рестораны, казино, банки. Не знаю даже, на занятия в Академию он, гад,
вообще ходит? Или просто деньги там сует кому надо, чтоб его отмечали в
журнале. У-у-у, гад! Храпит, как... как Горилла!
- А гориллы храпят?
- Храпят. И гориллы, и слоны, и бегемоты, и ... кирпичи! Детям хотя бы
дал заснуть!
Только тут Никита заприметил две мордашки, пацана и пацанки, на втором
кроватном ярусе. Они с интересом смотрели на гостя, высовываясь из-под
одеяла.
- Брысь! - прикрикнула мамаша, и детишки юркнули в "укрытия", натянув
одеяла на головы.
Никита взялся за нос спящего приятеля тремя пальцами и слегка потрепал.
Кирпич чихнул и, не открывая глаз, отмахнулся огромными лапищами,
словно отгонял назойливую муху.
- Кирпич! Подъем! Рота подъем! Тревога! - протрубил Никита в полный
голос.
Без толку.
- Без толку! - сказала жена Вовки. - Пока не проспится, не
проснется.
- О как? По-другому попробуем... - Никита набрал в легкие воздух, но
не проорал, а шипящим громким шепотом издал: - Духи! Кирпич, духи!
Окружают! Пулемет, Кирпич! Тащи пулемет!
Полковник Кирпичин дернул глазом, приоткрыл щелочку, очумело окинул
взглядом комнату и пробормотал:
- Сейчас! Сейчас-сейчас!... Держитесь! Ленту мне! Пулеметчик! Где
лента? Лента где?!!
- Ну, вот, - Никита жестом "умыл руки", будто хирург после тяжелой,
но успешной операции, - прогресс налицо. Сейчас мы еще... - Он форсировал
голос: - По машинам!!! Быстро грузиться!!! Где Кирпичин?! Опять пьян?! Под
суд отдам!
- Здесь! Я здесь! - вскинулся полковник Кирп... да никакой не
полковник, а взводный Кирпичин.
- Встать! Смирно! - гаркнул Никита.
Крупномасштабный Вовка с усилием сложился пополам и, держась за перила
верхней кровати, приподнялся и распрямился во весь двухметровый рост.
Разомкнул глаза, хлопнул ресницами, потер ладонью "морду лица". Узнал:
- Никита?! Ты откуда здесь? Какими судьбами? Как ты меня нашел?
- Да, Вова, это уже диагноз! Совсем белый и горячий. Мы же с тобой
неделю перезванивались-договаривались. Далее для ознакомления
