Михаил НЕСТЕРОВ
OCR Денис
МУЖСКАЯ РАБОТА
Литературный ПОРТАЛ
http://www.LitPortal.Ru
#
Анонс
Их восемь человек - спецназовцев ГРУ, выполняющих свою обычную работу.
Все специалисты экстра-класса: снайпер, радист, подрывник... При
необходимости любой может заменить товарища. А такая необходимость вполне
реальна, ведь стоящая перед ними задача невыполнима без смертельного риска.
Они должны проникнуть во дворец Саддама Хусейна и взорвать его вместе с
секретной химлабораторией. Облаченные в пустынный камуфляж, диверсанты
скрытно подбираются к объекту. Снайпер убирает следящих за подступами к
дворцу `Хранитель пустыни` наблюдателей. Рывок во дворец. А дальше -
неизвестность...
Автор выражает особую признательность газете "Независимое военное
обозрение", еженедельникам "Совершенно секретно", "Итоги", "Коммерсантъ
ВЛАСТЬ"; авторам книги "Подготовка разведчика" Анатолию Тарасу и Федору
Заруцкому, а также полковнику Службы внешней разведки РФ и автору романа
"Иуда из Ясенева" Борису Кондакову; автору книги "Да, я там работал"
полковнику КГБ в отставке Евг. Григу (литературный псевдоним) за
использование их материалов в своей книге.
Все персонажи этой книги - плод авторского воображения. Всякое
сходство с действительным лицом - живущим либо умершим - чисто случайное.
Взгляды и высказанные мнения героев романа могут не совпадать с мнением
автора.
Если хочешь добыть тигрят, надо идти в логово тигра.
Корейская пословица
Глава 1
"Зеркало треснуло"
1
Московская область, 2 декабря 2002 года, понедельник
Капитан Алексей Хайдаров проснулся в холодном поту. Ему снова
приснился кошмар. Насыщенный реальными событиями, сон был из давнего
прошлого и оставил в душе командира группы спецназа неприятный осадок, даже
вызвал дурное предчувствие.
Скоро очередная командировка в Ирак; о настроении можно не говорить -
какое есть, такое и есть. Настрой? Настрой дело другое, он похож на
пружину: хорошо закаленная, выпрямится в мгновение. Насчет закалки у бойцов
подразделения спецназа все было в норме.
Старый сон и закалка. Все это явь, казалось бы, оставшаяся в прошлом.
Но вот она подобралась змеей, неслышно, во сне... как в последнюю минуту...
Алексей так до конца и не понял, зачем он здесь, в учебном центре
спецназа? Комплектует диверсионную группу? Глупость, конечно: этим
"комплектующимся", проходящим срочную службу, до диверсантов так же далеко,
как до Пекина.
Почти месяц капитан Хайдаров торчит в учебном центре, спит по привычке
в казарме, приглядев место рядом с сержантским составом. И вот сейчас,
когда он встал с кровати, первым делом покосился на дневального,
вытянувшегося у тумбочки при виде проснувшегося командира. Так и хотелось
сказать ему: "Чего ты всполошился?.. Стой нормально, пока к тебе не
подойдут".
Время - половина шестого, через полчаса подъем. Будущие спецназовцы,
увидев старшего инструктора Хайдарова, зашлепают губами: "Чурка!" Рожденный
от матери-таджички и отца-хакаса, Алексей, сам начинавший с учебки,
буквально читал мысли каждого курсанта. В июне ему стукнуло тридцать, в
этом возрасте некоторые уже носят полковничьи погоны. Исключение, конечно,
и для Алексея это само по себе не имело принципиального значения. По
большому счету его мало трогало, сколько звезд на его погонах и какого они
размера. На униформе, в которую он частенько переодевался, не сыщешь и
знаков отличия. Вот и на этой простой желто-зеленой полевой куртке, надетой
поверх майки, не было даже погон.
Бросив на плечо полотенце, капитан прошел в умывальник. Как и все
офицеры в полку, он ложился позже солдат, а вставал раньше. Не всегда
высыпался, паршивое настроение умело прятал за внешней суровостью. Заправив
постель и одевшись, он вышел на морозный воздух и закурил сигарету.
Дежурный свет в казарме давал Хайдарову возможность видеть, как дневальный
будит командиров взводов и отделений. Когда в снег полетел окурок, из
казармы донесся громкий голос дежурного: "Рота, подъем!"
Ровно через две минуты рота - форма одежды голый торс - выстроилась
перед казармой. Напряженные от холода тела - вот этого больше всего не
переносил Хайдаров; когда холодно, нужно расслабиться. Сколько раз он
говорил об этом курсантам, и все без толку. Так, сощурился он, процедуру
стояния на морозе придется продлить.
Алексей нарочито медленно прошелся вдоль первой шеренги, слушая мерный
стук зубов замерзших солдат, покрытых гусиной кожей. Он был для них не
старшим инструктором, а просто чуркой, пришлой сукой. На сегодня он
запланировал одно мероприятие и сейчас выбирал отделение; большой толпой,
хотя бы взводом, на такие акции не ходят. Собственно, чего гадать? Капитан
остановился напротив второго отделения второго взвода и скомандовал:
"Отделение, шаг вперед!" Когда двенадцать человек выполнили команду,
Хайдаров смягчил им утреннюю нагрузку: вместо десяти кругов по стадиону -
пять. Остальные - то ли от зависти, то ли от злости, а скорее всего, от
холода взяли такой темп, что Алексей не удержался от улыбки. Он пошел в
штаб, чтобы узнать у дежурного, заказал ли тот автобус. Ровно в восемь
двенадцать курсантов под командованием капитана Хайдарова выехали из
расположения части в окружной военный госпиталь.
...Хайдаров стоял напротив цинкового стола и равнодушно смотрел на то,
что происходит на нем. Прозектор, одетый в клеенчатый халат цвета нарыва,
производил вскрытие военнослужащего, скончавшегося в госпитале. Что-то
вроде сукровицы брызгало из-под хромированных ножниц, похожих на секатор,
которыми прозектор вскрывал грудную клетку покойника.
Рядовой Николай Евдокимов согнулся пополам, и его дико вывернуло.
Зажимая рот рукой, он кинулся к выходу, но Хайдаров, одетый по этому случаю
в униформу с летучей мышью на шевроне, одним лишь окриком заставил бедолагу
вернуться на место:
- Назад!.. Смотреть! Смотреть, я сказал! - Не брезгуя, инструктор
спецназа схватил молодого бойца за облеванную куртку. - Ты будешь смотреть
до тех пор, пока меня не стошнит. Завтра ты будешь смотреть и жрать свою
пайку. Послезавтра будешь собирать со стола кишки. Еще через два дня...
Прозектор к подобным крикам в морге уже привык. Он даже не взглянул на
матерого диверсанта и салагу, который вскоре тоже превратится в подобие
бездушной машины. И жрать будет при вскрытии трупа, и внутрь раскроенных
черепов заглядывать, и кишки собирать. Порою еще теплые, исходящие паром и
пахнущие кипяченой мочой, порою холодные и почти без запаха. Будет резать
глотки бродячим собакам, пить кровь забитых кроликов, есть их мясо - не
будет огня, нарежет и высушит тонкие ломтики на ветру, в крайнем случае
сожрет сырым.
В морге военного госпиталя частенько залеживаются неопознанные трупы;
иногда по ошибке гражданских привозят, порой находят кого-то в военной
форме и - лишь бы сбагрить. А когда "срок хранения" заканчивается,
спецназовцы отрабатывают на них удары ножом и саперной лопаткой. Важно,
чтобы рука привыкла к хрусту человеческих ребер и хрящей, а не собачьих, к
примеру; важно видеть перед собой пусть мертвого, но все же человека. Вот
его шея, вот голова: нужно взять ее двумя руками и сломать шейные позвонки.
Закоченевшему трупу сломает, а живому и подавно: ткани-то у него мягкие,
хотя и напряженные.
Покойники не кричат, кричит обычно сержант-инструктор: когда во все
горло, когда хриплым шепотом умирающего, а когда просто мычит. А курсанты в
это время колют трупы ножами, бьют малыми лопатками, ломают шеи голыми
руками, бьют в голову тяжелыми ботинками. Эти уже более или менее
обкатанные, на запахи распластанного Далее для ознакомления
