Рекс Миллер
Грязь
"Slob" 1987, перевод О. Михайловой, В. Чудинова
OCR Денис: http://mysuli.aldebaran.ru; http://www.nihe.niks.by/mysuli/
ПРОЛОГ
Сначала она почувствовала чье-то присутствие. Еще не видя никого.
Чем-то завоняло. Смрад шел из-за угла, предвещая физическое появление
неизвестного отвратительным потоком воздуха. Она захлебнулась зловонием.
Это было какое-то жуткое сочетание запахов разлагающегося тела, канализации
и протухшей пищи. И ещё - она ощутила мерзкий запах зла. Увидев этого
человека, она вздрогнула, почувствовав невыразимое отвращение. Когда он
подошел к прилавку в смердящем водовороте ядовитого воздуха, она, пытаясь
держать себя в руках, все же улыбнулась, решительно и вежливо - как ее
учили.
Человек промычал односложное имя, явно не свое. Она что-то промямлила
в ответ, отдавая ему заказ и проверяя стоимость - ровно сорок долларов до
пенни. Он отсчитал деньги и протянул ей точное количество в отвратительных,
пропитанных потом, мятых банкнотах. Пересиливая себя, она взяла,
поблагодарив, бросила деньги в кассу, одновременно подумав о том, что нужно
немедленно вымыть руки. Он подхватил гигантской лапой огромный пакет с едой
и, тяжело ступая, вышел, оставляя за собой шлейф тошнотворного запаха и
парализующего страха перед некой совершенно необъяснимой угрозой. Для нее
он теперь навсегда останется "сорока долларами за пирожки с яйцом".
Во Вьетнаме его называли Каторжником. Говорили, что в прошлом, в
тюрьме Марион, он набрал человеческих жизней по одной за каждый фунт своего
тела, а весил он пятьсот фунтов. Этот человек олицетворял собой Смерть -
демоническую, неудержимую, жаждущую крови и очень, очень, очень реальную...
Без труда он взломал дверь чужой машины и, бросив пакет с едой на
заднее сиденье, с грохотом сел за руль. Подумал, насколько легко можно было
бы убить ту продавщицу за прилавком: как приятно было бы запустить
чем-нибудь острым в ее горло, распороть тело между грудей, раскроить живот,
потом выпотрошить и отделить те лакомые кусочки, которые он любит больше
всего... И с мыслью об этом он оглушительно расхохотался.
ЭД И ЭДДИ ЛИНЧ
Она была из тех женщин, которые обладают способностью быть совершенно
разными в зависимости от настроения, одежды, времени суток и еще Бог знает
чего. С ней можно было проболтать целый час и потом не вспомнить ни одной
темы из разговора. Но зато в свои тридцать восемь лет Эдит Эмелин Линч была
достаточно красива - хрупкая скромная нянюшка, в чьи обязанности входит
водить детей в церковь по средам.
Но если бы вы вдруг увидели ее при свете луны (если ее чувство
собственного достоинства истощено, дайте ей несколько минут, чтобы взять
себя в руки), совсем другая Эдди предстала бы перед вами, прохаживаясь на
длинных, стройных ногах, которые не могут не волновать. Словом, увидеть - и
умереть!
Сейчас вам лучше остаться в этом состоянии, поскольку, глядя на ее
разбросанные по широкому, довольно привлекательному, хотя и не особенно
хорошенькому личику локоны, можно понять, что она не в форме. В этот день
она ощутила особенно острые муки одиночества, несмотря на то, что Эд
покинул ее много недель назад.
Начав протирать пыль с зеркала в коридоре, Эдди вдруг заметила нечто
вроде тени, мелькнувшей в стекле.
- Господи! Что же это? - воскликнула она в страхе, почувствовав, что
сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Но Бог миловал, и уже через секунду Эдди
поняла, что это всего лишь Вердо опять подглядывал в окно.
Вердо был совершенно безобидным, но неисправимым старым юбочником,
который не пропустил еще ни одной женщины в округе, чтобы не пощупать ее.
Поколение матери Эдди прозвало его "любопытной Варварой". Действительно,
любопытство его не знало предела. А подглядывать в окна было его первейшим
хобби. Он ничем не занимался и, несмотря на бесконечные вызовы в
полицейский участок и довольно приличный срок отсидки, не совершил ни
одного преступления серьезнее, чем общее нарушение общественного порядка.
Его мелкие прегрешения (типа подглядывания в окна) терялись в большом
городе, где даже фешенебельный пригород имел свою справедливую долю
беспорядка, кучу бездельников и негодяев разных мастей. Однако кто знает?
Может быть, однажды Вердо высмотрит что-то, что круто изменит его жизнь, и
уже не ограничится просто подглядыванием в окна, а войдет в дом и начнет
действовать?
Как-то, похихикав с девчонками за чашкой кофе над своими историями,
Вердо нанес Эдди визит вежливости - и тут ему стало уже не до смеха. Дело в
том, что Эдди обнаружила следы, которые появлялись время от времени вокруг
их дома. Потом она вычислила, что эти следы оставлял Вердо, когда тащил
свой деревянный ящик с инструментами. И тогда постоянные шутки по поводу
его "странной работы" лишили ее покоя - ведь этот мерзкий старикашка бродил
повсюду, в основном по ночам, подглядывал в окна, и одному Богу известно,
что у него на уме. Эду это тоже не нравилось. Наконец они вызвали полицию,
и Вердо забрали.
Он пообещал не появляться около дома Эдди, и с тех пор его никогда там
не видели. Обычно он был кроток и постоянно извинялся, этот безобидный
старикашка, хотя Эдди знала, что там, на улице, он по-прежнему пугает
домохозяек и детей до полусмерти. Вероятно, не такой уж он и безобидный,
наверняка не одну женщину довел до сердечного приступа, подумала Эдди.
Размышляя о том, что рано или поздно она и сама получит удар, Эдди
взяла тряпку, побрызгала моющее средство на зеркало и начала его протирать.
Она всегда делала так при Эде. При мысли об этом воспоминания опять
нахлынули на нее. Она зажмурила глаза и представила, что эта тень,
испугавшая ее, принадлежит Эду, потихоньку подбирающемуся к ней, как это он
любил делать. Она вспомнила их последнюю встречу и то, как хорошо им было
вместе.
Тогда Эд пришел домой раньше обычного. Ли еще находилась в гостях у
Дженни, и они могли посвятить почти весь уик-энд друг другу. Они никогда не
считали себя страстными любовниками. И хотя им было приятно заниматься
сексом, они не увлекались им. Сначала Эдди это беспокоило, но потом,
несмотря на заверения других женщин и на то, что печатали в журналах, на
которые она подписывалась и которые иногда брала в овощном магазине, она
инстинктивно поняла, что у них с мужем все нормально. Они не выдумывали
новых любовных утех, Эд удовлетворялся простым старомодным способом. Был
ласков, но никогда не увлекался и не тратил на ласки все время. Другими
словами, секс приносил им радость, но не стал основным в их совместной
жизни.
Эдди вспомнила, каким прозаичным и скучным оказался их последний
разговор. Они говорили о том, что Ли вернется с гриппом, о контракте,
который Эд получил у Фарма Ратмуссона, о предложении Сэнди и Майка в этом
году вновь поехать к Гатлинбург всем вместе, о повышении цен, о том, как
опять приходили из секты иеговистов и предупреждали, что нельзя ездить
автостопом, и о всякой чепухе, типичной для обсуждения супружеской парой.
Она вспомнила слова Эдда о том, что им нужны новые замки, а цепочки на
двери совершенно бесполезны. Выражение "замок намертво" задержалось у нее в
голове. Сейчас эти слова приобрели особый смысл. Замок намертво...
Она подумала, до чего же страшно оставаться одной в большом доме с
огромным количеством окон и тенями крутом, особенно в это время, когда
соседей нет дома. Она вспомнила об истории, прочитанной в последней
вечерней газете, о маленьком мальчике, которого похитили недалеко от их
дома. А что, если бы это случилось с ее Ли? Господи! От этой мысли хотелось
плакать. Она подумала, что никто нигде не может чувствовать себя в
безопасности. Но почему, почему Эд? Ведь он был таким замечательным
человеком!
"Жертва какого-то Далее для ознакомления
