Владимир Кунин
В ожидании митинга...
Рассказы -
OCR Сергей: [email protected]
"Сошедшие с небес. Мой дед, мой отец и я сам. Это было недавно, это было
давно...: Повести. Рассказы /В. В. Кунин": АСТ, Транзиткнига; Москва; 2004
ISBN 5-17-022145-2, 5-9578-0698-6
Владимир Кунин
В ожидании митинга...
В Лужниках, в ожидании начала митинга под девизом "День Победы порохом
пропах...", два старика хоронились под трибуной тренировочного поля от
холодного дождя и пили водку.
- Слушай, Матвеич... А это правду болтают, что Иисус Христос был еврей?
- Ты что, сдурел, Кинстинтин?!. Совсем крыша поехала?! Русский он был,
православный! Ну надо же такое блямкнуть!.. Как язык-то повернулся, мудило
старое! До седых волос дожил...
- О Господи... Да погоди ты, не лайся. Мне это еще когда один человек
говорил...
- Небось, сам этот человек твой был из жидов, вот и говорил!
- Вообще-то, конечно, он был из этих... Из явреев. А только фамилие его
и имя-очество были абсолютно наши, русские: Табачников Александр Михайлович.
- Правильно! Они завсегда за нашими спинами да именами - чтобы не
прознали, кто они в сути своей!.. Нагребут, нагребут от нас, а потом нам же
и пакостят!..
- Елки-моталки! Чего от тебя грести-то, голь перекатная? Тебе же пенсии
на неделю не хватает! Кто тебе такую пенсию положил? Явреи, что ли? Наливай,
шут гороховый... На-ко вот луковку, закуси лучше. А то явреи, вишь ли, ему
жисть заедают! Ты явреев этих хоть когда видел? Не разное говно собачье
вроде наших, а настоящих явреев?
- А то нет! У меня сосед по квартире - чистокровный жидяра.
- Ну и чё? Напьется, скандалит, рыло тебе по праздникам чистит? Или
украдит у тебя чего?
- Ну, ты скажешь! Ничего он не крадит, ничего не скандалит. По
воскресеньям маленькую приносит. Я огурца соленого выставлю, капустки... Мы
с ним эту маленькую в кухне культурно раздавим...
- Чего ж ты явреев честишь в хвост и в гриву?!. Он к тебе с маленькой,
а ты...
- А я не его. Мой яврей - это мой яврей. Он со мной в коммуналке живет
и мне уважение оказывает. А вот остальная жидовня разная, которая нашу
Россию-матушку на куски продает...
- Кто?!. Кто это Россию-то продает?!. Чего ты мелешь, Матвеич! Да как
же тебе не ай-ай-ай?.. Наши, свои русаки и продают. Кому способней, те и
торгуют!
- Правильно! Которые наверху, тоже суки хорошие! А только всех этих
нерусских - что жидов, что татар, что армяшек там всяких - я лично на дух не
перевариваю! Дай-ко я тебе добавлю маленько, Кин-стинтин... Ну, будем
здоровы!
- Какое уж теперь здоровье... Теперь и питье только для сугрева. Ну,
будь...
- Хлебца-то возьми...
- Не. У меня от него изжога страшенная. Я лучше луковки... Я ее страсть
как обожаю! Сызмальства. Помню, совсем еще пацаном был... В сорок четвертом
сколько мне было? Вроде восемнадцать уже. Я в БАО служил...
- Это чего такое?
- Батальон аэродромного обслуживания. При авиационной школе, где на
летчиков учили. Так вот, мне капитан Табачников Александр Михайлович каждый
раз говорил: "Костя..." Он меня завсегда "Костей" звал. Никогда по фамилии.
"Костя, - говорит, - чего это от тебя всегда луком несет?" А я ему говорю:
"Товарищ капитан, я его очень люблю и от этого никогда не болею".
- А он чё?
- А ничё. Только "ну-ну" скажет, и все. Он у нас начальником ПэДээС
был. Парашютно-десантной службы.
- И ты чего, сам с парашютом прыгал, Кинстинтин?
- Бывало, и прыгал. Я ж укладчиком был. А он всех укладчиков парашютов
заставлял вместе с курсантами прыгать. Чтобы мы на своей шкуре испытали в
воздухе то, чего на земле делали. Дак с нами потом по укладке парашютов
никто и сравниться не мог!
- Хорош гусь! Яврей - он и есть яврей. Вас прыгать заставлял, а сам на
земле отсиживался.
- Зачем? У него тыща двести прыжков было. Он с чего хочешь прыгал - и с
самолетов, и с аэростатов заграждения, и с фигур высшего пилотажа, и
затяжными с больших высот, и с малых - самое страшное! Он был мужик - я тебе
дам! Помню, раз курсанты-летуны прыгали свой ознакомительный прыжок с тыщи
пятисот метров. На курсачей в самолете - смех глядеть! Пока идет набор
высоты - все такие веселые, сам черт не брат! А как глянут на указатель
высоты, так уже начиная с восьмисот метров скучать принимаются. А как прибор
покажет полторы тыщи - и вовсе печальные. Теперь у инструктора ПэДээС одна
морока - вытолкать всех из самолета. Поэтому капитан Табачников Александр
Михайлович завсегда в инструкторы подбирал таких бычков, что слона
вытолкнут. Известное дело - летчики страсть не любят с парашютом прыгать...
На эти прыжки собиралось все начальство школы. И сам начальник школы - Герой
Советского Союза генерал-майор Приходько Иван Степанович. Курсант прыгнет,
свернет парашют абы как, подойдет к генералу и доложит: "Так, мол, и так,
курсант такой-то ознакомительный прыжок совершил!" Генерал ему руку пожмет и
скажет: "Поздравляю вас, товарищ курсант!" И начальник финчасти ему
двадцатник тут же выплатит. А тогда это были знаешь какие деньги?! Ну,
первая смена по холодку отпрыгала, начала прыгать вторая смена. И у одного
курсантика парашют и не раскрылся!.. Он как мешок картошки с высоты в
полтора километра так в землю и вошел. Главное, совсем недалеко от нас. А
это же жуткое чепе!!! Врачи, "скорая", мы все подбежали... Смотреть страшно!
Одна каша... Меня даже вырвало... А генерал как закричит с перепугу:
- Кто парашют укладывал?!!
Александр Михайлович, капитан Табачников, белый как мел, тихо так нас
спрашивает:
- Кто укладчик?
- Я... - говорю. - Я укладывал этот парашют.
- Там все было в порядке, Костя? - спрашивает капитан.
- Конечно, товарищ капитан...
А генерал стал красный, как отвар свекольный, и кричит на все летное
поле, при всех курсантах, при всех службах, при всех офицерах, Александру
Михайловичу, капитану Табачникову:
- Табачников!!! Сволочь!.. Кончай там шептаться со своими выблядками!..
И прекрати немедленно эти жидовские штучки - отвечай: кто парашют
укладывал?!!
У Александра Михайловича, капитана Табачникова, лицо прямо серое стало:
- Я собственноручно укладывал этот парашют.
- Ах так?!! - кричит генерал. - Тогда надевай его и прыгай с ним сам!!!
- Разрешите сначала осмотреть парашют и переуложить? - спрашивает
Александр Михайлович.
- Не разрешаю!!! Ты у меня, интеллигент сраный, не вывернешься! - орет
сбесившийся генерал. - Приказываю!!!
Тут к генералу все бросились - и начальник учебно-летного отдела, и
начальник штаба, и смершевец наш - кагэбэшник по-нынешнему: "Что вы, товарищ
генерал?!! Нельзя без переукладки! Зачем вам еще один труп?.. Такой удар
был, там, наверное, все размолотило!.."
А генералу с испугу вожжа под хвост:
- Никакой переукладки! Он этим парашютом мне курсанта погубил, пусть
теперь сам испытывает, что такое неисправный парашют!!!
Ну, снял Александр Михайлович с мертвого курсантика этот парашют, надел
на себя, застегнул подвесную систему, глянул так на меня и полез в самолет.
- Товарищ генерал!.. - кричит начальник политотдела, забыл фамилию. -
Что вы делаете?! Отмените сейчас же приказ!..
А генерал от страха совсем одурел - и на него матом. А тут уже и
самолет на взлет пошел...
Он и пятисот метров не набрал, как видим - открывается фюзеляжная
дверь - тогда с Ли-2 прыгали, - и оттуда вываливается Александр Михайлович,
капитан Табачников!..
Я лег на землю, глаза закрыл, голову обхватил руками, дышать не могу,
икаю... Я-то хорошо знаю, что может случиться с парашютом от такого
страшного удара об землю. И шпильки в люверсах могли загнуться - тут уж
парашют точно никогда не раскроется! И вытяжной трос мог лопнуть, и... Да
мало ли что?..
И вдруг слышу: Далее для ознакомления