Владимир Кунин
Иллюстрации Гюстава Доре
OCR Сергей: [email protected]
"Владимир Кунин. Путешествие на тот свет": АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига;
Москва; 2005
ISBN 5-17-030930-9, 5-9713-0456-9, 5-9578-2113-6
Аннотация
Иронично-насмешливая и одновременно лиричная история молодого человека,
который пытается выгодно сбыть с рук уникальное издание Библии и внезапно
понимает: есть в жизни нечто, чего не купишь за деньги...
Владимир Кунин
Иллюстрации Гюстава Доре
В своем прекрасном и безжалостном к самому себе дневнике Юрий Маркович
Нагибин писал: "Могучий эгоизм старости шутя гасит сентиментальные потуги
памяти оживить прошлое..."
Однако избавиться от постоянного желания припомнить что-то из своего
прошлого - просто невозможно. Особенно если взяться вспоминать именно тот
период, когда ты находился еще в этаком - очень "мужчинском" возрасте и тебе
(наверное, как и всем) были свойственны все глупости и ошибки этого
возраста, сопровождаемые постоянной половой суетливостью.
И вовсе не для того, чтобы "оживить прошлое", а... черт его знает для
чего!
Может быть, в компенсацию за сегодняшнюю биофизиологическую немощь?..
Иногда безумно хочется с заоблачных высот своего бессильного и
"могучего эгоизма старости" припомнить самого себя - того самого, мощного и
глуповатого, с вечно дымящимся от неугасимых желаний членом и постоянно
мечущегося на поводу у собственных яиц.
Для приличия нужно только приправить эти воспоминания легким старческим
подхихикиванием, изрядной долей кокетливой иронии и скепсиса по отношению к
самому себе тогдашнему - молодому и здоровому коблу. Будто бы ты и не
пытаешься "оживить прошлое", а просто так, трепа ради, рассказываешь
незатейливую историйку, которая произошла с тобой уйму времени тому назад.
И это ни в коем случае не должно походить на лихие описания похождений
некоего советского кавалера Фоблаза из Института физкультуры и спорта имени
Лесгафта времен смерти Сталина и начала эры "Кукуруза - царица полей!".
Никакой сегодняшней примитивной половухи.
Историйка будет почти интеллигентная. Тем более что произошла она лет
пятьдесят тому назад, когда школьницы рожали еще во вполне почтенном
возрасте - лет этак в четырнадцать-пятнадцать, а не в десять-одиннадцать,
как сегодня.
Церковь тогда еще была решительно отделена от государства. И ни один из
самых прогрессивных членов Политбюро даже помыслить не мог о том, чтобы
прилюдно поставить свечечку во храме, а потом, фальшиво глядя мимо
нацеленного на него десятка видеокамер всех телевизионных каналов страны,
истово и неумело осенить себя крестным знамением...
Время было совершенно иное. Ну, во-первых, не было видеокамер...
Господи! Какого лешего я взялся перечислять то, чего тогда не было? Не
за роман же взялся - за рассказик.
Учился я тогда в знаменитом Институте Лесгафта (Ленинград, улица
Декабристов, 35), куда попал по липовому аттестату, купленному за пятьсот
очень-очень старых рублей на барахолке Обводного канала. А так как я никогда
не учился ни в девятом, ни в десятом классе, а ушел в армию в сорок
третьем - после детского дома и камеры предварительного заключения
алма-атинского следственного изолятора, то в институте имени Петра
Францевича Лесгафта, куда я поступил как демобилизованный - без
вступительных экзаменов, мне все очень-очень нравилось!
Ко второму курсу я уже был мастером спорта СССР по акробатике и
числился в одном добровольном спортивном обществе тренером. Хотя никогда
ничему никого научить не мог. Потому что тупо и совершенно искренне не
понимал, как это можно не суметь сделать заднее, переднее или боковое
"арабское" сальто... Это же так просто! Смотри, засранец (засранка),
показываю еще раз!
И я показывал, показывал и показывал до всеобщего одурения, потом
посылал своего ученика (ученицу) в задницу и начинал тренироваться сам. На
носу маячили соревнования, а это был верный способ заработать фотоаппарат
"Зенит" или на худой конец мельхиоровый кубок.
В то время этими нашими призами были забиты все скупочные пункты и
мелкие комиссионки Ленинграда. Акробатика - вид спорта не олимпийский, на
госстипендию рассчитывать мы не могли, в спортивных обществах платили нам
маловато, и каждый из серьезных мастеров - членов сборной республики или
даже страны вынужден был как-то шустрить, чтобы не протянуть свои молодые
тренированные ноги.
Кто-то числился тренером, кто-то продавал за полцены бесплатные талоны
на питание официантам ресторана, где нас обычно кормили на так называемых
тренировочных сборах перед крупными соревнованиями, кто-то занимался еще
чем-нибудь...
Так как до сорок первого года, до своих тринадцати лет, я жил и рос в
интеллигентной семье - при домработнице и французской бонне, от которой я на
всю жизнь, так и не выучив французский, унаследовал прекрасное его
произношение, я, с детства будучи мальчиком спортивным и начитанным, в уже
зрелом, демобилизованном возрасте, естественно, стал заниматься книгами.
Вернее, если до конца прояснить понятие слова "заниматься", то в моем
случае это можно было бы назвать двумя отжившими терминами - "спекуляция"
старыми книгами или, как стали выражаться немного позже, я был книжным
фарцовщиком...
Эта сторона жизни того времени по праву заслуживает подробного,
увлекательнейшего и бесстрастного исследования, на которое у меня сейчас
просто нет сил. Могу сказать одно: это был тоже своего рода Спорт, где
существовала своя четко очерченная иерархическая градация: были и мастера, и
перворазрядники, и второразрядники, ну и, конечно, своя околокнижная
шушера...
В то время, когда я был не только мастером спорта СССР по акробатике,
но и даже призером первенства Советского Союза, то в "книжном деле", если
пользоваться спортивной классификацией, я телепался где-то в районе второго
разряда. Это был не очень устойчивый, но достаточно ощутимый заработок,
позволявший не торговать талонами на бесплатное питание. А кроме всего
прочего, это было безумно интересно и азартно!
Выбиться в перворазрядники, а уж тем более в мастера книжной фарцовки
мне было не суждено. Этому нужно было отдавать все свое время, сделать это
единственным и основным занятием, а потом, возможно, и попасть в тюрьму за
спекуляцию. Ибо в то время спекуляция была не "основой рыночной экономики",
как сейчас, а уголовным преступлением.
А в тюрьме, правда, по другой, более жутковатой статье я уже когда-то
побывал и возвращаться туда никакого желания не испытывал...
Я же раскатывал по соревнованиям, месяцами пропадал на тренировочных
сборах, мне нравилась акробатика, мой институт, мои бестолковые ученицы,
которых я никак не мог научить крутить сальто и стоять вверх ногами...
Хотя в моей маленькой холостяцкой квартирке на улице Ракова, между
тыльной стороной "Пассажа" и Театром музыкальной комедии, эти, казалось, уж
совсем бестолковые девочки, тихо и сладенько повизгивая на моей широкой,
старой, продавленной тахте, оказывались очень даже умненькими и замечательно
изобретательными, несмотря на свой щенячье-техникумовский возраст.
Еще же мне очень нравилось, что на Невском проспекте, в витрине
спортивного магазина под Думой, среди легкоатлетических дисков и беговых
туфель с шипами, в числе полутора десятков прилизанных фотографий
"Ленинградцы - чемпионы и призеры СССР", висело и мое фото со значком
мастера спорта на левом лацкане недорогого гэдээровского пиджачка.
Ах, сколько барышень я тогда "склеил" на эту витрину с моей
фотографией!..
Но для того чтобы в дальнейшем чтении моего рассказа не возникло
никаких Далее для ознакомления