ПЕТЕР КУЧКА
МИШУРА
Над исследуемой планетой в кромешной тьме космоса появилось нечто
необычное, неопределенной формы и несоизмеримой величины. Это была сложная,
ритмично вибрирующая система бесшумно шевелящихся металлических антенн,
стеклянных щупальцев и колючих защитных экранов; в глубине клубка из
прозрачных нитей, бледно-голубая, как рыбий пузырь, светилась кабина.
В кабине работали двое.
Один из них - его звали Иэлом - настраивал катапульту, нетерпеливо
ожидая, когда можно будет отправить посылку.
Второй, которого под лучами дальнего Солнца называли Ауром, все еще
возился с посылкой. Он спешно прокручивал нить на вращающихся дисках
запоминающего и кодирующего устройства перед мерцающими трубками и
микроскопическими крохотными кристаллическими клавишами.
Они были далеко от дома. Те, кто измеряют пространство скоростью света,
сказали бы, что они в сотнях и сотнях световых лет.
- Сейчас будет готово... - пробормотал Аур.
Иэл взглянул на энергометр.
- Надо поторапливаться.
- Боюсь что-нибудь упустить, - сказал Аур, - пусть они познакомятся со
всеми нашими открытиями, с установленными взаимосвязями... У нас есть
основания считать, что поймут. Это разумные существа, правда не такие, как
мы, с более замкнутой биологической системой... Но наши приборы точно
показывают, что у них есть поселения, искусственные источники света, они
используют волновые свойства материи... Вполне вероятно, что кругозор у
каждого из них в отдельности и неширок, но сообща они наверное расшифруют
нашу информацию.
- А если они применят ее для борьбы друг с другом? - спросил Иэл,
опуская коробку в отверстие катапульты.
- Ничего не поделаешь... остается только надеяться на их
сообразительность, инстинкт самосохранения и на наши знания... Ведь если они
действительно поймут нас, то не смогут обратить друг против друга...
Его голос звучал торжественнее обычного.
- Отправляй... А потом мы погрузимся в анабиотический сон. Жаль, что
нельзя связаться с ними непосредственно.
Иэл нажал клапан катапульты.
Голубой свет кабины, похожей на рыбий пузырь, погас. Космический
корабль - так бы его назвали жители планеты - беззвучно провалился во тьму.
А разумные обитатели планеты ничего не заметили. Космический корабль
парил на большой высоте, он не отражал лучей военных локаторов, шарящих по
небу, и не мешал радиосвязи. Правда, несколько телескопов, составленных из
примитивных линз, были направлены в небо, но астрономы спали, поднимали
праздничные тосты или смотрели на экраны телевизоров.
Конечно, были на планете места, где люди глядели в небо, напрягая
обострившийся слух, потому что ждали: вот-вот приблизятся грохочущие машины
с ракетами, пулеметами и бомбами.
Впрочем, планету окутали облака, спустившиеся необычно низко, и
наблюдение было почти невозможно.
Шел снег.
Крупные, густые хлопья медленно падали и на город Б.
- Значит, все-таки рождество будет со снегом, - говорили люди,
выглядывая из окон. К вечеру снег пышной пеленой покрыл улицы и площади -
пропасти и долины, разрезающие здания.
Площадь, окруженную голыми черными каштанами, пересекал физик. Под
мышкой он держал темно-зеленую елку, а в руках тащил шуршащие пестрые
свертки, перевязанные бечевками.
Физик радовался пушистому белому снегу и тишине.
В эту минуту мозг его отдыхал.
Сегодняшний день был очень утомительным. Неожиданный звонок
государственного секретаря, прерванная лабораторная работа, наспех созванное
совещание, строго секретная информация, недоверие в глазах генерала, тупость
на его лице и высокомерие, которое, казалось, исходило даже от его сигары.
- Когда же вы наконец будете готовы? - в который раз спрашивал генерал.
Что можно ответить на такие вопросы? Он не техник, чтобы называть
точные сроки, и не коммерсант, сколько бы ни пытались с ним торговаться.
Когда все подготовим, тогда и будем готовы...
Особенно раздражал его государственный секретарь. Тонкие намеки на
обязанности гражданина, неуклюжая лесть и изощренный шантаж, коварные фразы
о том, что он-де перековался и стал материалистом, а это плохо принимают в
определенных кругах...
"Я всегда шел прямым путем", - подумал физик и невольно оглянулся на
свои следы в снегу.
Тут-то он и увидел коробку.
"Потерял кто-то..." - мелькнуло у него в голове. И только потом он
спохватился, что коробка лежала на самом верху большого сугроба и вокруг не
было видно следов.
Физик вернулся и поднял прозрачную коробку.
Он улыбнулся.
"Мишура... - подумал он. - Как давно я ее не видел... Теперь такой не
купишь... Хороша будет на елке..."
Он опустил коробку в боковой карман пальто.
Елку наряжали в холле. Дети были возбуждены, шумели в соседней комнате,
ожидая, когда прозвенит звонок и они наконец смогут прорваться к елке и с
восторженными криками наброситься на подарки.
Физик молча укреплял на елке свечи и бенгальские огни,
- У тебя плохое настроение, - сказала жена. - Что-нибудь случилось?..
- Ничего особенного. Я был у государственного секретаря.
- А-а, - проговорила жена, - понимаю... Не обращай внимания.
Муж посмотрел на нее. Такие знакомые глаза, губы, волосы*...
______________
* По-венгерски "мишура" дословно означает "волосы ангела". - Прим. перев.
- Фу ты! - воскликнул он, хлопнув себя по лбу. - Чуть не забыл...
Мишура!
Он выбежал из холла, порылся в карманах пальто.
- Посмотри, что я нашел в снегу, - сказал он жене. - Мишура... Повесим,
да?
- Какая прелесть, - женщина перебирала шелестящие нити, - и до чего
мягкие.
Дети, увидев наряженную елку, визжали от восторга. Каждый первым хотел
зажечь бенгальский огонь.
- Пусть старший, - сказал физик и бросил спички старшему сыну, а сам
подошел к двери и выключил свет.
Взглянув на елку, он остолбенел.
Мишура светилась. Сначала появились только крохотные беспорядочные
цветные точки, затем точки слились в линии, каждая нить переливалась
диковинным светом, и теперь стали видны не только сами нити, но и еще
какое-то голубоватое мерцающее сияние вокруг.
- Ой, как красиво! Как красиво! - кричали дети.
"Флюоресценция... - подумал физик. Мгновением позже у него мелькнуло
сомнение. - Что это? Вторичное излучение в тончайших нитях? Но отчего?"
- Подожди! - крикнул он сыну, но было уже поздно. Пламя спички накалило
палочку бенгальского огня, голубой свет прорезали красные искры... Затем
внезапно что-то вспыхнуло.
В мгновение ока пламя охватило нити мишуры.
Пока физик подбежал к елке, чтобы сбить с нее пламя, необыкновенные
нити почти все сгорели.
От мишуры осталось лишь несколько съежившихся на полу обрывков с
обгорелыми концами. Все остальное бесследно исчезло.
Физик подобрал уцелевшие нити и стал задумчиво рассматривать их, затем
свернул и положил в конверт.
В исследовательском институте вот уже несколько недель только и было
разговоров, что о "проблеме мишуры". Вся эта история была совершенно
непонятной. Разгадать тайну коротких, в несколько сантиметров, светящихся
нитей оказалось труднее, чем организовать производство кобальтовых бомб. Не
удавалось установить их химический состав, не знали, что делать с их
невероятной воспламеняемостью и невообразимой прочностью. Природа цветных
светящихся точек, вспыхивающих в нити, и "флюоресценция" вещества ставили
ученых в тупик. Где были сделаны эти нити, с какой целью, при помощи каких
технических средств? И, наконец, как они попали на то место, где их нашел
физик?
Возникали запутанные и противоречивые гипотезы, предположения одно
фантастичнее другого, развивались самые крайние теории. Ученые ломали
головы, не спали ночей, подсчитывали, выводили формулы, исписывали горы
бумаги - безрезультатно...
Но все были окончательно поражены, когда один молодой коллега Далее для ознакомления
