Лев Абрамович Кассиль
Губернаторский пассажир
OCR - Черновол В.Г. http://lib.aldebaran.ru
Лев Абрамович Кассиль
Губернаторский пассажир
[Image001]
ГЛАВА 1
"Дед" наш, Гриша Афанасьев, часто любил рассказывать эту историю. Мы
слышали ее каждый раз после какого-нибудь тяжелого дня в море или на
стоянке.
Первый раз я слышал этот рассказ под утро, после страшной штормовой
ночи, когда трепало нас одиннадцатибалльным норд-остом на косе у мыса
Мидия*, растреклятого и трижды гибельного.
______________
* Мыс Мидий - находится в Румынии на Черном море.
Слышал я этот рассказ в Атлантическом, когда шли мы из Америки.
Восемь дней бил нас тогда штормяга, нагнало зыби - сила страшная!
И утром, на девятые сутки, "дед", побрившись, уже рассказывал нам ту
историю - про пассажира.
И когда бомбили нас испанские фашисты у Аликанте* и шестнадцать
тридцатипятикилограммовых бомб лопнули за левым и правым бортами, с кормы и
с носа, и сквозь дымогарную трубу нашу засветили звезды, как в телескопе, -
столько дыр понаделали в ней осколки, - тогда слышал я опять от "деда" его
историю.
______________
* Аликанте - город в Испании.
Потом, когда еще трепал нас тайфун в сутках хода от Формозы*, "дед",
как обычно в таких случаях, пришел в кают-компанию, чистенький такой, словно
в кино собрался, утер пот со лба и, как всегда, проговорил:
______________
* Формоза - прежнее название острова Тайвань.
- Тайфун, кажется? Поздравляю! Ну и шут с ним! Это можно вполне
свободно вытерпеть. А вот как тогда с пассажиром этим, не к ветру будь
помянут, такую вот мороку пережить еще раз - пронеси нелегкая!...
Мы-то уже все знали, что за история с пассажиром была у нашего "деда",
но всегда были готовы послушать ее еще раз. А вам тоже будет небезынтересно
узнать, каков же это он был, тот роковой пассажир, что показался нашему
"деду" страшнее, чем шторм в Атлантическом, бомбежка в Аликанте и тайфун под
Формозой.
Только вот что, товарищи: история эта, так сказать, международная и
глубоко дипломатического характера, так что - молчок! И, кроме того,
предупреждаю: местонахождения вам точного давать не намерен, а то кто-то из
вас разболтает, а кто-то там за границей обидится, примет на свой счет, да
пойдут тут ноты и всякие там меморандумы* и референдумы**, а отвечай я,
грузовой помощник! Нет уж, спасибо...
______________
* Меморандум - дипломатический документ, детально излагающий суть
вопросов, являющихся предметом обсуждения.
** Референдум - всенародный опрос по особо важным моментам
государственной жизни.
ГЛАВА 2
Так было это, значит, в порту... ну, допустим, в порту С. И сказал бы,
да не могу, честное слово! Не просите.
"Дед" наш тогда только что получил свою первую большую посуду: теплоход
"Кимовец", пять тысяч шестьсот тонн, ход тринадцать узлов*, ленинградской
постройки.
______________
* Ход тринадцать узлов - это значит, что скорость корабля равна 13
морским милям в час. Морская миля - 1,85 километра.
До этого "дед" ходил старпомом* на "Советской республике" и
порядочно-таки полазил по морям. Но тут он впервые пошел в заграничное
плавание настоящим и полным "капитаном".
______________
* Старпом - старший помощник капитана.
А это, товарищи, не шутка - капитан дальнего плавания: четыре золотые
нашивки на рукаве, хозяин большой посуды и команда в тридцать пять человек.
Я не помню, говорил ли я вам, что "деду" нашему и сейчас-то будет
годочка этак тридцать два. А тогда он совсем был мальчонка, хотя ребята на
берегу называли его уже "старый комсомолец", а на судне сразу определили
"дедом". Так уж величают у нас каждого уважаемого капитана в каждой
уважающей себя судовой команде.
А нашего молодого "деда" быстро оценили. Сразу всем понравился он -
веселый, всегда нарядный, всегда свежий, словно сейчас из ванны, чистенький
до блеску, шутит серьезно, а кругом все за животы хватаются. Зато в тяжелую
минуту, когда у всех носы в люк смотрят, сам смеется как ни в чем не бывало.
Посуду ему дали, признаться, запущенную. На палубе ржавчина, план по
грузу в загоне. А он в один месяц так все отскоблил и надраил, что не узнать
стало теплохода - как новенький! И по выполнению плана на Черном море
"Кимовец" стал вылезать на первые места. И уже поговаривали, что быть
переходящему знамени у "Кимовца".
Но тут "дед" пошел на своем "Кимовце" со срочным грузом в дальнее
плавание. Везли тогда они клепку, линтер*, желуди, соленую рыбу.
______________
* Линтер - волокно семян хлопка. Идет на изготовление ваты и
искусственного шелка; легко воспламеняется.
День в день, час в час пришли под С. А место это, доложу я вам,
чудесное. Хоть и жарковато. Волна мягкая, такая голубая, как будто сюда само
небо натекло. Но небо от этого не вылиняло, а еще синее сделалось, словно
сполоснутое. По берегу, у самого края, - дворцы, словно сахарные; легкий
прибой лижет и посасывает их, и они вот-вот подтают в теплой водице.
Бульвар - сплошные пальмы, такие тенистые, что под каждой собственные
сумерки в самый полдень.
Я там не раз бывал. И хоть "дед" это место вспоминать не любит, все же,
уверяю вас, есть там что вспомнить.
Ну-с, как полагается, подняли лоцманский флаг, приняли лоцмана, вошли
за волнорез*, стали на внутреннем рейде.
______________
* Волнорез - Обычно гавань ограждается со стороны моря каменной
стеной - волноломом. Конец этой стены у того места, где оставлен проход для
кораблей, называется волнорезом.
Подошел катер. Начали оформляться.
Пока чиновник в тропическом белом шлеме возился с документами в
кают-компании, а на парадном трапе сновали вверх и вниз голые туземные
полисмены с кобурой на трусиках, к борту подошел еще один катер: белый весь,
узкий, медяшка надраена, как солнце, на корме полотняный тент с
фестончиками.
Высокий, очень прямой человек, с лиловыми мешочками под глазами, с
выгоревшими бровями и подкрашенными черными усиками, легко соскочил с палубы
катера на нижнюю ступеньку трапа и взбежал наверх. Полисмены отдавали ему
честь, приветливо улыбаясь, как давнишнему знакомому:
- О, Грзмкавэй... синьоре Грэмкавэй!
Высокий, небрежно отмахиваясь, прошел по палубе и поднялся на мостик.
Был он в движениях легок, жесты у него были короткие, как бы отрывистые, и
казалось, что заговори он - фразы у него будут жесткие, краткие.
- С прибытием, господин капитан! - сказал он неожиданно по-русски. -
Если не ошибаюсь, я имею честь говорить с капитаном Григорием Васильевичем
Афанасьевым? Очень рад. Имею честь представиться: Сергей Николаевич
Громковой. Поручик в прошлом. Уполномоченный фирмы. Вам, вероятно,
говорили - груз принимаю я. Как погода в пути?
"Дед" наш знал, что в порту С. уполномоченным фирмы, которой
предназначается груз, служит белогвардеец, русский, бывший врангелевец,
бежавший за море вместе с остатками генеральских полчищ. Долго он таскался
из порта в порт, вертелся на бирже, обделывал какие-то делишки на
набережных. Теперь он работал в порту С., грузовые документы - коносаменты -
были выписаны на его имя, и волей-неволей приходилось иметь с ним дело.
"Деда" нашего предупреждали еще в Одессе, что без Громкового в порту С. не
обойтись, но человек это прожженный, готов продать кого угодно и самого
себя; ухо с ним надо держать востро.
- Я всегда сердечно рад встрече с земляком, - продолжал Громковой,
бесцеремонно разглядывая капитана. - Однако как вы молоды, капитан! Это
удивительно! Неужели сейчас в советском флоте так легко выдвинуться на
командные посты? Скажите, вам
Далее для ознакомления