Джек Хиггинс
Дань смельчаку
(Погребальный звон по храбрым)
"Toll for the Brave" 1971, перевод С. Хохрева
OCR Денис: http://mysuli.aldebaran.ru
Пролог
Кошмар
В соседней комнате какого-то корейца забивали до смерти: все попытки
сломить его сопротивление окончились провалом. Он был упрям, как и
большинство его сородичей, к тому же к китайцам относился с презрением и
ненавистью - те отвечали ему взаимностью. Тот факт, что отряды Корейской
Республики в то время имели во Вьетнаме высший коэффициент по убийствам,
сейчас ничего не значил.
Снаружи послышались шаги, дверь отворилась, и на пороге появился
молодой китайский офицер. Он щелкнул пальцами, и я, как послушный пес,
вскочил на ноги и подошел к нему. Два охранника уволокли тело корейца за
ноги; его голова была обернута одеялом. Чтобы пол не пачкать. Кровью.
Офицер, игнорируя меня, закурил и пошел по коридору - я плелся сзади.
Пройдя мимо комнаты допросов - слава тебе, Господи, - мы остановились у
кабинета начальника лагеря. Офицер постучался, втолкнул меня внутрь и закрыл
дверь.
За столом, что-то торопливо записывая, сидел полковник Чен-Куен. Затем,
после продолжительного молчания, он поднялся. Подойдя к окну, выглянул
наружу.
- Припозднились в этом году дожди.
Я не смог ничего ответить на этот перл мудрости, да, видимо, этого и не
требовалось. Полковник, не поворачиваясь, сразу же приступил к делу:
- Эллис, боюсь, должен буду тебя огорчить. Я только что получил
необходимые инструкции от Генерального Комитета в Ханое. Вы с генералом
Сен-Клером будете казнены сегодня утром.
Развернувшись, со скорбным лицом, он продолжал говорить, но мне
казалось, что от динамика отсоединили провода и рот полковника разевается
совершенно беззвучно, - что он хотел сказать, я так и не понял.
Затем он ушел. Больше я его никогда не видел. Вскоре дверь распахнулась
в очередной раз, я было подумал, что за мной пришла охрана, но оказалось,
что я ошибся. На пороге стояла Мадам Ню.
Она носила форму, напоминающую что угодно, только не униформу солдата
Народной Армии, - ее шил мастер своего дела. Кожаные высокие ботинки,
гимнастерка с глубоким вырезом, подчеркивающим упругость и отличные данные
выглядывающих полных грудей. Темные глаза сверкали от слез, на белом лице -
выражение скорби.
Она сказала:
- Мне очень жаль, Эллис.
И смех и грех, но я почти ей поверил. Почти, да не совсем. Я подошел
поближе, чтобы не промахнуться, харкнул ей в белую морду, открыл дверь и
вышел.
Молодой офицер исчез, зато на месте оказались двое ждущих меня
охранников. Мальчики, подумал я, куда же вы лезете - приземистые пейзане,
выхваченные прямо с рисовых полей, слишком судорожно для профессионалов
вцепившиеся в свои "Калашниковы"? Один из них двинулся вперед, открыл дверь
и показал автоматом: давай.
Территория лагеря оказалась совершенно пустой, я не увидел ни одного
заключенного. Ворота были широко распахнуты, сторожевые вышки плавали в
утреннем тумане. Мир замер в ожидании. И тут я услышал звук марширующих ног:
Сен-Клер вышел из-за угла - рядом с ним шагали офицер и пара солдат.
Несмотря на рваные кроссовки, траченый масккостюм, он выглядел, как
всегда, на "пять" - настоящий солдат. Он шагал с той четкостью и
экономичностью движений, которая присуща лишь старым служакам. Каждый шаг
делался со значением. Казалось, что китайцы его сопровождают. Будто он их
вел, а не они его.
Китайцы не слишком жаловали негров, а тех, что с примесью индейской
крови, и подавно. Но Сен-Клер был человеком уникальным, таких я ни до, ни
после не встречал.
Он остановился, испытующе взглянул на меня, а затем улыбнулся
знаменитой сен-клеровской улыбкой, которая как бы говорила вам, что, кроме
вас, на всем проклятущем свете больше никого не существует. Я подошел к
нему, и вместе мы отправились дальше. Генерал ускорил шаги, и мне пришлось
догонять, подпрыгивая и стараясь попасть в ногу. Охрана едва не бежала
сзади, а мы... мы снова были на плацу в Бенине - шли, четко печатая шаг и не
смотря по сторонам.
Дождь, так долгожданный полковником Чен-Куеном, начался в тот момент,
когда мы проходили в ворота. Скорее это можно было бы назвать водопадом -
такие ливни начинаются лишь с сезоном дождей. На Сен-Клера он не произвел ни
малейшего впечатления, и пришлось одному из охранников забежать вперед и
показывать смелому генералу дорогу в ад.
В любой другой день это было бы забавно, но сегодня... Продираясь
сквозь потоки воды, мы нырнули в лес и пошли по тропе, ведшей к реке,
протекавшей в миле от лагеря.
Через пару сотен ярдов мы добрались до прогалины, полого уходящей вниз
от дорожки. По поляне были раскиданы кучи земли, но, приглядевшись, мы
начинали понимать, что это могилы - как на маленьком кладбище, только без
надгробий.
Офицер ровным, хрипловатым голосом приказал остановиться. Мы выполнили
требование и стали осматриваться. Похоже, что места на кладбище практически
не осталось, но это не смутило китайца. Он выбрал небольшой участок на
дальнем конце прогалины, отыскал две проржавевшие лопаты, вид которых
свидетельствовал о том, что им пришлось вдосталь потрудиться, швырнул нам и
отошел вместе с двумя охранниками под деревья, оставив одного наблюдать за
нашей работой.
Земля в этом месте была суглинистая, копалась легко. Дождь тоже
помогал. Почва отделялась целыми пластами, и, прежде чем я понял, что делаю,
я оказался по колено в собственной могиле. Да и Сен-Клер не отличался особой
сообразительностью. Он копал так, будто в конце работы его ждал приз, и
успевал трижды вышвырнуть полные лопаты суглинка, тогда как я лишь одну.
Дождь внезапно замолотил с бешеной силой, смывая последние надежды на
помощь. Я должен был умереть. Мысль поднималась в горле мутной волной желчи,
и вот тогда это произошло. Стенка моей могилы из-за сильного дождя поползла
вниз, и наружу выглянула полусгнившая рука со скрюченными пальцами.
Я слепо отвернулся, хватая ртом воздух, потерял равновесие и рухнул
плашмя, лицом вниз. В тот же самый момент другая стенка могилы обвалилась
прямо на меня.
Я стал как безумный карабкаться наружу и тут увидел, как Сен-Клер
засмеялся - низким, мощным звуком, шедшим словно от корней его существа. Это
было настолько бессмысленно, что я не стал обращать на него внимание: у меня
и без того было о чем подумать. Вонь разлагающегося тела вонзилась в ноздри,
в глаза. Я открыл рот, пытаясь закричать, и земля забила его, выдавливая из
меня остатки жизни, а за ней наползала удушающая волна тьмы, скрывшая
свет...
Глава 1
Конец мира
Сон всегда заканчивался одинаково: я выпрямившись сидел на постели,
воя, как ребенок, заблудившийся в темноте, но что раздражало больше всего,
так это смех Сен-Клера, отдававшийся в ушах эхом.
И, как всегда после наступившей следом тишины, я ждал с безумным
беспокойством, ждал, что сейчас что-нибудь произойдет, что-нибудь такое,
чего я боялся больше всего на свете и чему не мог подобрать название.
Но, как всегда, ничего не произошло. Только дождь хлестал по окнам
старого дома, налетая порывами, движимый ветрами, идущими через болота с
Северного моря. Я прислушивался, свесив голову набок, ожидал знака,
которого, как всегда, не было, слегка трясясь и обильно потея, - таким меня
и застала Шейла, появившаяся секундой позже.
Она рисовала: в руке сжимала палитру и три кисти. На ней был старый, с
потеками краски, халат. Положив палитру с кистями на стул, она подошла, села
на краешек кровати и взяла мою ладонь в свои.
- Что случилось, любимый? Все тот же сон?
Я заговорил хриплым, срывающимся голосом:
- Всегда, всегда одно и то же, Каждая деталь на своем месте вплоть до
того момента, когда Сен-Клер Далее для ознакомления
