Владимир Пантелеймонович Хабур
Мирное время
Роман
-----------------------------------------------------------------------
В.Хабур. Мирное время: Роман. - Душанбе: Таджикгосиздат, 1962. 327 с.
Иллюстрации П.Кранцевич.
OCR & SpellCheck: Zmiy ([email protected], http://zmiy.da.ru), 27.09.2004
-----------------------------------------------------------------------
Примечания OCR Zmiy:
1) Информация с библиографической карточки:
1. Басмачество (х.л.).
2. Таджикская ССР (х.л.).
3. Комсомольцы (х.л.).
2) ПРИМЕЧАНИЯ отсортированы по алфавиту.
СОДЕРЖАНИЕ
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ДОРОГА ИДЕТ НА ЮГ
ГЛАВА ВТОРАЯ. ГУЛЯМ-АЛИ ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ДЮШАМБЕ
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. БЕГСТВО ПОВЕЛИТЕЛЯ
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ВИКТОР СМОТРИТ В БУДУЩЕЕ
ГЛАВА ПЯТАЯ. ХОДЫЧА ИЩЕТ СЧАСТЬЯ
ГЛАВА ШЕСТАЯ. РОЖДЕНИЕ СТОЛИЦЫ
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. В ГОРАХ КАРАТЕГИНА
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ВСТРЕЧА ДРУЗЕЙ
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ТОВАРИЩИ, СПОКОЙСТВИЕ!
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. ВЕТЕР С БОЛОТ
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. НОЧЬЮ ШАКАЛЫ БЕЖАЛИ
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. В ПОИСКАХ РОМАНТИКИ
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. ДАЙТЕ РУКУ, ДРУЗЬЯ!
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЖИЗНЬ
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. ИСПЫТАНИЕ ПРОЧНОСТИ
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ. КРАСНЫЕ ПАЛОЧНИКИ
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ. ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ. КОГДА ПРИХОДИТ СЛАВА
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ. КОНЕЦ ПИР-ГУССЕЙНА
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. ПОСЛЕДНИЙ ВОЛК ИСЛАМА
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ. ПРИЗРАК СЧАСТЬЯ
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ. ДЖИРГАТАЛЬ
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ВОЗМЕЗДИЕ
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ. ВЗОРВАННЫЕ ДЖУНГЛИ
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ. ВЫСТРЕЛ В ЛИЦО
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ. ОНИ ЕЩЕ ВСТРЕТЯТСЯ
ПРИМЕЧАНИЯ
А годы, как птицы,
летят и летят.
И некогда нам
оглянуться назад...
Из песни.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ДОРОГА ИДЕТ НА ЮГ
В начале августа 1928 года под вечер к станции Термез со скрежетом и
дребезжанием подошел рабочий поезд. Маленький паровоз остановился, шумно
выпустил пар - будто тяжело вздохнул. Из пыльных и жарких вагонов высыпались
пассажиры. Они пошумели, потоптались на узкой платформе, а потом быстро
исчезли в пыльном облаке за вокзалом. На перроне осталось лишь несколько
человек с чемоданами и узлами. Они стояли тремя отдельными группами,
растерянно оглядывались и тихо разговаривали.
В дальнем конце перрона стояли два парня. Их юнгштурмовки были
расстегнуты, открывая не первой свежести майки; один носил желтые кожаные
краги, другой - сапоги. Оба то и дело вытирали платками потные лица.
- Ну, Ленька, мы, кажется, доехали, - сказал высокий, худощавый юноша.
У него были широкие плечи и кудрявая голова с каштановыми, давно не
стрижеными волосами. Его слегка загоревшее лицо казалось суровым из-за
темных густых бровей, нависавших над небольшими карими глазами.
- Да, доехали, - отозвался плотный, невысокий крепыш. Его круглое,
краснощекое лицо, слегка покрытое веснушками, казалось, всегда улыбалось.
Над верхней полной губой и на подбородке росла редкая щетинка рыжеватых
волос.
- Слышишь, Виктор, подойдем к тем - спросим, куда дальше подаваться. -
Он кивнул головой на группу стоявших неподалеку пассажиров - высокого
мужчину в темном пиджаке и грязных белых брюках, женщину в измятом платье и
широкополой соломенной шляпе и юношу в клетчатой рубашке.
- Вы не в Дюшамбе? - спросил Виктор мужчину в белых брюках.
- В Дюшамбе, - ответил тот. Он оказался совсем молодым человеком, и
только большой рост и привычка хмурить брови делали его старше своего
возраста.
- Это моя жена, - представил он женщину. - А это наш попутчик. Он тоже
едет в Дюшамбе.
Юноша в клетчатой рубашке церемонно поклонился.
- Николай. Прошу любить и жаловать.
За разговором не заметили, как подошли последние, оставшиеся на
платформе пассажиры, - две девушки в ситцевых платьях и шляпках, низко
надвинутых на глаза от солнца, в туфлях со стоптанными каблуками на босу
ногу.
- Мы тоже в Дюшамбе, - сказала одна из подошедших - девушка с желтыми,
отливающими золотом волосами. Ярко накрашенные губы открывали белые полоски
зубов. Ее спутница смущенно держалась позади.
- Здесь должен быть аэродром. Пойдемте - поищем, - предложил мужчина в
белых брюках и взял тяжелый чемодан.
- Толя, возьми и этот узел. Я не в силах нести, - капризно сказала его
жена и пошла вперед.
Пассажиры взяли вещи, сошли с платформы и отправились по пыльной дороге
к дальним строениям, окруженным деревьями. Солнце уходило за горизонт,
темнело небо, удлинялись тени, отбрасываемые какими-то кустарниками,
побагровели пучки жесткой травы, росшей у дороги.
Когда путники добрались, наконец, до аэродрома, то выяснилось, что
никаких аэропланов здесь нет и в ближайшее время не предвидится. До Дюшамбе
можно доехать на грузовых автомобилях, которые иногда останавливаются у
чайханы возле базара.
Уже стемнело, когда запыленные и уставшие молодые люди нашли чайхану и
расположились на ночлег. Как-то сразу вышло так, что попутчики разделились
на две группы: одна - Виктор, Леонид и Николай, другая - Толя с женой и
девушки - Ходыча и Валя. Ребята улеглись спать под деревом, на широком
топчане, а женщины с Анатолием устроились в чайхане, возле двух огромных
самоваров.
На рассвете их разбудили гудки автомобилей, остановившихся у чайханы.
Оказалось, что два грузовика с товарами Узбекторга идут в Дюшамбе. У них уже
были пассажиры, но они могли взять еще несколько человек.
Все наскоро собрались и полезли на машины, где кое-как устроились на
ящиках и тюках. Расположились так же, как спали: на первом грузовике сидели
Виктор с Ленькой и Николаем, на втором - Анатолий с женщинами.
Автомобили медленно двинулись вперед. Они раскачивались на ухабах,
ныряли в арыки, обходили глубокие ямы, буксовали на заболоченных дорогах.
Ехать было неудобно, жестко, солнце поднялось уже довольно высоко и сильно
припекало, густая пыль проникала в нос, глаза, уши.
Но человек ко всему привыкает, привыкли и наши пассажиры. Их даже
укачивала эта езда с препятствиями. Сразу сказалось многодневное пребывание
в поезде, тревожный сон в чайхане на жестких топчанах - сильно захотелось
спать, и все, как по команде, задремали, цепко ухватившись за веревки,
стягивающие груз.
Поначалу Виктор сидел до того неудобно, что хотелось спрыгнуть с машины
и идти пешком. Но вскоре он как-то незаметно приспособился на своем ящике,
подложил под себя тряпку - стало терпимо. Потом он поджал одну ногу,
другой - уперся в соседний ящик, прижался спиной к спине Леньки и
почувствовал себя прекрасно. Надо только не выпускать из рук веревку, и все
будет в порядке.
Да, все в порядке. Он едет в Дюшамбе. Кончается долгое путешествие.
Думал ли он месяц назад, что попадет в этот пустынный, выжженный солнцем
край, которого почти не знал. Все началось, когда их собрали в райкоме и
какой-то парень из Москвы произнес короткую, но горячую речь. Он сказал, что
они - ленинградцы - гордость комсомола, его передовой отряд. Им надо ехать в
отдаленные места помогать местным организациям комсомола в строительстве
новой жизни. Что ж, Виктор всегда мечтал о необыкновенном. Ему хотелось,
чтобы его окружали опасности, чтобы он был героем. Виктор взял расчет на
Балтийском заводе и выехал в Москву, в ЦК. Там ему предложили Далее для ознакомления
