Роберт Говард
Грохот труб
"Thunder of Trumpets", перевод Я. Забелина
OCR - GRAY OWL - http://cherdak-ogo.narod.ru
Коня Бернис Эндовер напугал удар грома, и скакун бешено понесся,
сбросив всадницу. Молнию мог наслать и Аллах, но тигра, появившегося чуть
позже, наверняка наслал шайтан. "Никакой настолько старый, дурно пахнущий и
порочный зверь не может иметь иных связей, кроме дьявольских" - так сказала
себе Бернис, когда села, все еще оглушенная падением, отчасти смягченным
кустами. Она заворожено следила за тем, как из подлеска появилась
усато-полосатая морда. Девушка не успела даже испугаться. Мысли у нее
немного спутались от неожиданного падения в кусты. Ее выбил из седла низко
нависший сук. Изнеженный, ультрацивилизованный разум Бернис - существа,
никогда раньше не сталкивавшегося с физической опасностью, - не спешил
признать новую угрозу реальной.
Словно зрительница в театре, девушка наблюдала, как вонючий зверь с
подозрительной настороженностью всех кошачьих изучает ее. Тигр не был
аристократом своего вида. Выглядел он очень старым, неуклюжим и
потасканным. Когда он оскалился и зарычал, открылись прорехи в рядах его
желтых клыков. И это, каким-то образом поняла девушка, указывало на то, что
ей грозит смертельная опасность. Только больные и дряхлые звери обычно
превращались в людоедов. Обычно человек обладал "властью над зверьем
полевым". Когда тигр опускался по социальной лестнице собственного вида так
низко, что ему грозила голодная смерть, он готов был отведать тех высших
существ, которые притязали на родство с Богом.
Сначала из кустов появилась большая шелудивая лапа, а вслед за ней
пара поеденных молью плеч, слишком уж громко скрипевших от старости, чтобы
их владелец смог причинить вред кому-то, кроме представителя
господствующей, человеческой асы. Внутри у Бернис зашевелились дремавшие
ранее инстинкты, погребенные под взлелеянным искусственным ощущением
собственной безопасности.
"Это никак не может происходить со мной на самом деле! - поспешно
сказала себе девушка. - Тигры едят людей только в книгах, да и то только
толстых священников, жрецов и невежественных крестьян". Просто нелепо
предполагать, что она или любая другая прекрасная белая женщина отправится
в желудок подобной твари. Так говорил ей ее жизненный опыт, в то время как
врожденные первобытные инстинкты (поразительно напоминающие инстинкты
пещерной женщины, носившей леопардовую шкуру) заставляли Бернис трепетать
от страха, отчаяния и физической боли - всех тех неприятных, низменных
реалий вселенной, от которых цивилизованные люди пытаются отгородиться при
помощи шелковых платьев, философских теорий и полицейских.
"Со мной такое не могло случиться!" - мысленно закричала она. Верно,
вокруг джунгли. Но тут совсем недалеко до дворца Джундры Сингха, у которого
она и его спутники оказались в гостях. Но простой здравый смысл подсказывал
ей, что с таким же успехом Бернис могла находиться и в тысяче лиг от
бальных платьев, кранов с горячей и холодной водой, солдат с пулеметами.
Джунгли, куда она дерзко вступила, поглотили ее. Когда люди из дворца
отправятся искать ее, Бернис Эндовер, то найдут только груду обглоданных
костей... И эта мысль показалась девушке такой отталкивающей, что она
пронзительно закричала.
Зверь припал к земле, готовясь к прыжку. Его горячие от голода и
страха злобные глаза придавали ему вид старого повесы (все расходы которого
контролирует жена), завидевшего хорошенькую дамочку. Тигр знал, что
нарушает звериное табу всякий раз, как убивает человека. Он понимал это. Но
нужде закон не писан. Для отощавшего тигра голод столь же нестерпим, как
для забастовщика вид штрейкбрехера. И как все запретные плоды, человеческое
мясо вызывало странные ощущения - экстаз и дикий трепет в темной душе
тигра.
От криков Бернис зверь обезумел. Он хлестал хвостом по траве. Его
ослабевшие мускулы напряглись. Но когда Бернис вскинула руки к лицу, чтобы
не видеть приближающейся гибели, она заметила уголком глаза, как что-то
мелькнуло среди зелени. То чувство, которое вежливо называют женской
интуицией, подсказало ей, что там какой-то мужчина, даже прежде, чем
девушка его хорошенько рассмотрела.
Быстрый, обеспокоенный взгляд бросила Бернис на незнакомца, Тот
оказался высоким человеком, явно туземцем, одетым в белое дхоти и тюрбан.
Когда Бернис увидела, что он безоружен, сердце ее екнуло, хотя, надо
признать, скорее от страха, что незнакомец не сможет ее спасти, чем от
осознания опасности, которой тот подвергал свою жизнь.
Но туземец ничуть не беспокоился.
Его волевое смуглое лицо оставалось невозмутимым, не отражая ни
страха, ни волнения, когда он подошел к готовому прыгнуть хищнику,
задержавшему прыжок. Тигр зарычал на человека, подергивая усами от
возмущения и негодования. И тут произошло нечто странное. Бернис отчетливо
ощутила в воздухе какую-то вибрацию, похожую на слабый удар током. Человек
в белом не извлек никакого оружия, не сделал ни одного враждебного
движения, но девушка увидела, как изменились глаза припавшего к земле
тигра. Они странно засветились, а потом ярко вспыхнули от страха. И зверь
отступил, неожиданно, бесшумно, и, словно тень, исчез в высокой траве.
Мужчина повернулся к девушке, которая с трудом поднялась на ноги и
стояла теперь лицом к нему, инстинктивно откинув волосы за спину и приведя
в порядок свой костюм для верховой езды. Незнакомец увидел перед собой
воплощение очарования, настолько близкое к совершенству, насколько может
его создать природная красота и все женские ухищрения. Девушка была
прекрасна - от рыжевато-золотистых волос до стройных ножек в мягких
сапожках. Взгляд мужчины остался непроницаемым, но, когда он задержался на
девушке, в темных глубинах его глаз, казалось, замерцали крошечные язычки
пламени, слабо, лишь на миг, словно отражения давно сгоревшего костра.
Незнакомец был высоким и гибким. Его кожа казалась не темнее, чем у
любого среднего англо-индийца, а черты лица - отчетливо арийские. Лицо его
приковало к себе завороженный взгляд девушки. Оно могло быть высеченной из
бронзы маской - такой мощью дышали его черты, и лишь яркий блеск глаз не
давал усомниться в том, что оно живое. Излучаемая незнакомцем сила, если
смотреть прямо на него, действовала словно физический удар молота. Когда
взгляды незнакомца и девушки встретились, Бернис почувствовала, как ее
сердце неожиданно забилось, но не от страха, а словно из-за какого-то
волнительного предвкушения, подсказанного подсознательным инстинктом. На
какой-то мимолетный миг она ощутила себя нагой под его безразличным
взглядом, словно этот человек небрежно и равнодушно одним махом раздел ее,
обнажив не только тело, но и душу тоже. Затем это ощущение прошло, и так
быстро, что Бернис почти забыла про него.
Все эти чувства и ощущения промелькнули в ее голове за те короткие
секунды, пока она поднялась с земли и встала лицом к нему. Тут на нее
накатила волна слабости. Поляна закружилась у нее перед глазами. Девушка
зашаталась. В краткий миг слепоты она почувствовала, как сильная рука
обняла ее за талию, поддерживая, и от этого прикосновения в ее тело полился
мощный поток жизненных сил. Это походило на прикосновение к живой
динамо-машине. Снова полностью восстановив самообладание, хотя и испытывая
от прикосновения незнакомца легкое покалывание во всем теле, она подняла
голову. Человек в белом сразу отпустил ее и отступил.
- Благодарю вас, - прошептала она. - Со мной все в порядке. Все дело в
страхе и волнении. Полагаю, у меня случился обморок.
- Пойдемте, - предложил он. Его голос напоминал малахитовый звон
церковного колокола. В его английском не было никаких следов акцента. - Я
отведу вас во дворец.
Далее для ознакомления
