Георгий ГУРЕВИЧ
МЕСТОРОЖДЕНИЕ ВРЕМЕНИ
Некогда, в середине XX века, жил да был в Крыму скромный учитель химии
по фамилии Десницкий. Будучи энтузиастом науки, старшего своего сына он
назвал Радием, второго - Гелием. Третий должен был стать Калием или
Фосфором, но он родился, когда отец был в области на курсах повышения
квалификации. И отсталая бабушка-ретроградка самовольно записала младенца
Иваном.
Впрочем, все это присказка. Лично я не встречался с Радием Десницким -
он работает зоотехником где-то в Белоруссии, награжден орденом за отличные
показатели по привесу. Только на фото я видел Ивана Десницкого; Иван служит
на действительной в Тихоокеанском флоте и намерен остаться на сверхсрочную.
Речь пойдет о Гелии Десницком, исключительно о Гелии.
Мы познакомились заочно, и знакомство это было крайне неприятным. Мне
было 26 лет тогда, я только что поступил в аспирантуру по кафедре цетологии.
Не путайте, пожалуйста, с цитологией, все путают обычно. Цитология - наука о
клетке, а цетология - наука о китах. Так вот я не клетковед, а китовед. И
шеф мой, главный кит в китоведении, сказал мне на одном из первых же
занятий:
- Юноша, тут ко мне пристают журналисты, чтобы я написал что-нибудь
забавное о китообразных. Некогда мне, честное слово. Сделайте это за меня,
дружок.
Я воспринял это как учебное задание. Шеф мой был знаменит как
своеобразный педагог: он считал основной своей задачей затруднять жизнь
подшефным. Так и говорил: "Кого я не обескуражу, тот от науки не
отступится". Возможно, писание популярных статей входило в его систему
воспитания твердости духа у аспирантов.
Но в данном случае я взялся за дело с охотой. В моей семье к печатному
слову относились с благоговением, писательский труд почитали
наиблагороднейшим. Теперь и я как-то прикасался к элите пишущих. С
удовольствием я подбирал наглядные примеры и наглядные иллюстрации,
старательно считывал типографские черновики, всякие там гранки, верстки,
сверки. Очень солидно выглядел мой текст в наборе, гораздо солиднее, чем в
рукописи. А когда вышел журнал, я нарочно положил его на стол, чтобы все
знакомые (девушки, в частности) сразу увидели четкую подпись: "Ю.Кудеяров" -
и прониклись бы ко мне почтением.
Недели не проходит, присылают из редакции пакет: "Уважаемый тов.
Кудеяров, просим ответить читателю..." И прилагается письмо какого-то
Г.Десницкого, директора Дома техники в Приморском, Крымская область. Этот
юный техник, видите ли, считает, что я неясно излагаю принципы борьбы за
существование.
Ну, если человек не понимает, надо растолковать. Я послал ему письмо на
шести страницах с подробнейшими цитатами из Дарвина и Тимирязева. В ответ
получаю десять страниц, тоже с цитатами из Дарвина и Тимирязева, примерно в
таком тоне:
"Не желая считаться с фактами, автор бездумно изображает мир животных
какой-то свалкой горлодеров, игнорируя многочисленные факты взаимопомощи в
семье, стае, стаде, сожительства разных видов... Единственное оправдание
Кудеярова в том, что и более компетентные авторы склонны, не вдумываясь,
цитировать Дарвина, прикрывая отсутствие собственных наблюдений авторитетом
великого ученого..."
И далее: "Если бы автор взял на себя труд просмотреть последние
материалы по бионике, в частности мой патент ≤ ..., он не позволил бы себе
придерживаться устаревшего, давно разоблаченного взгляда на причины
обтекаемости кожи дельфинов..."
Сейчас-то, задним числом, успокоившись, я понимаю, что мой злопыхатель
был прав по крайней мере наполовину. Природа так обширна, что в ней хватает
места и для правил, и для исключений. Есть в мире животных борьба, есть и
содружество, как и среди людей. И все это связано и спутано. Голодные волки
объединяются в стаю, чтобы совместно добыть оленя, но если олень ранит
одного из волков, собратья рвут на части раненого собрата. Быки отважно
охраняют телят, а крокодилы пожирают свое потомство. Львица кормит своего
супруга, а паучиха съедает. Всякое бывает в природе.
Но тогда, обиженный и распаленный, я написал читателю Г.Десницкому
огромный трактат, доказывая, что он не понимает Дарвина; ответный трактат
был в сто раз злее. И на следующую статью, появившуюся уже в специальном
журнале, я немедленно получил ехиднейшее письмо. Так что пришлось мне
отныне, приходя в редакции, всякий раз предупреждать: "Извините, я вам
напишу, но, к сожалению, меня преследует некий совершенно некомпетентный,
малограмотный гражданин..."
И нередко узнавал, что этот некомпетентный гражданин не оставляет
вниманием и других авторов.
Прошло года полтора. За это время я сдал минимум и выбрал, преодолевая
сомнения шефа, тему для диссертации: "К вопросу о физиологии контактов в
сообществе некоторых китообразных". В переводе на русский это означает:
"Изучение языка дельфинов". Но в науке не принято давать чересчур
определенные названия - это несолидно выглядит. А вдруг языка-то нет?
И вот, когда мы обсуждали сроки, весьма сжатые, шеф сказал небрежно,
как бы между прочим:
- Юноша, тут ко мне звонят из кино, просят, чтобы я выступил у них на
конференции. Некогда мне, честное слово. Поезжайте, скажите там, чтобы нашу
тематику не игнорировали. Вы же у нас специалист по художественному слову и
образу.
Поехал я без особенного удовольствия. Моя тяга к искусству поубавилась
за последние годы, не без помощи Г.Десницкого. Но просьбы шефа надо было
понимать как приказы. Может быть, умение выступать на конференциях входит у
него в программу обучения аспирантов...
Ну вот, сижу я в президиуме, слушаю, как выступают опытные люди:
режиссеры, директора студий, операторы, кинодраматурги, толково и со знанием
деталей объясняют, что фильмы о науке, конечно, необходимы, но нет для них
фондов, нет артистов, нет сценариев и сценаристов, нет съемочных площадок и
нет аппаратуры для комбинированных съемок. И надо добиваться, чтобы все это
дали...
И вдруг слышу:
- Слово предоставляется представителю Крымской области, товарищу
Десницкому из Приморского Дома техники.
Я насторожился. Наконец-то увижу этого монстра.
Выходит на трибуну молодой человек моего возраста или старше года на
три, худенький, стройный, курчавый, с высоким лбом, благообразный на вид, и
негромким тенором, почти нежным голоском говорит:
- Я займу у вас только пять минут, уложусь в регламент. В течение пяти
минут я попробую доказать с цифрами, что настоящая конференция вообще не
нужна. Фильмы о науке можно делать без артистов, без площадок и без
комбинированных съемок...
Потом-то я разобрался, что предложение Гелия было нестоящее. Он думал,
что можно просто снимать на пленку уроки лучших учителей. В сущности, это
был отказ от всех возможностей кино - кинофильм без киноискусства. Но не в
этом дело. Представляете себе, как были возмущены все эти маститые
специалисты, знатоки тонкостей, когда им вдруг в лицо заявили, что можно без
них обойтись! Они конференцию готовили полгода, и вдруг какой-то мальчишка,
выскочка, кричит, что конференция не нужна совсем. Помню, как очень
известный оператор с трясущимися губами и красными пятнами на лице, дрожа от
гнева, говорил:
- Я не понимаю, зачем вы приехали сюда, молодой человек, почему вы
живете в гостинице за счет государства?
Десницкий тут же поднял руку:
- Разрешите в порядке реплики два слова. Я согласен с выступающим
товарищем. Действительно, мое присутствие на этой бессмысленной конференции
не имеет смысла. Я уеду сегодня. От командировочных и гостиницы отказываюсь.
В перерыве я разыскал этого возмутителя спокойствия, догнал уже в
раздевалке, представился:
- Я Юрий Кудеяров. Я очень обижался на вас, потому что считал вас
беспардонным карьеристом, который лезет вперед, толкая всех локтями, унижая
людей, хочет составить себе авторитет. Но сегодня я понял вашу натуру. На
самом Далее для ознакомления
