Дмитрий ГЛУХОВСКИЙ
МЕТРО
Литературный ПОРТАЛ
http://www.LitPortal.Ru
#
Анонс
"Когда-то давно Московское метро замышлялось как гигантское
бомбоубежище, способное спасти десятки тысяч жизней. Мир стоял на пороге
гибели, но тогда ее удалось отсрочить. Дорога, по которой идет
человечество, въется, как спираль, и одажды оно снова окажется на краю
пропасти. Когда мир будет рушиться, метро окажется последним пристанищем
человека перед тем, как оно канет в ничто."
Уважаемые пассажиры, москвичи и гости столицы! Пользуясь
метрополитеном, помните: Московский Метрополитен - транспортное
мероприятие, связанное с повышенной опасностью.
Глава 1
- Кто это там? Эй, Артём! Глянь-ка!
Артём нехотя поднялся со своего места у костра и, перетягивая со спины
на грудь автомат, двинулся во тьму. Стоя на самом краю освещённого
пространства, он демонстративно, как можно громче и внушительней, щёлкнул
затвором и хрипло крикнул:
- Стоять! Пароль!
Из темноты, откуда минуту назад раздавался странный шорох и глухое
бормотание, послышались спешные, дробные шаги. Кто-то отступал вглубь
туннеля, напуганный хриплым Артёмовым голосом и бряцанием оружия. Артём
спешно вернулся к костру и бросил Петру Андреевичу:
- Да нет, не показалось. Не назвался, удрал.
- Эх ты, раззява! Тебе же было сказано: не отзываются - сразу
стрелять! Откуда ж тебе знать, кто это был? Может, это чёрные подбираются!
- Нет... Я думаю, это вообще не человек был... Звуки очень странные...
Да и шаги у него не человеческие были. Что же я, человеческих шагов не
узнаю? А потом, если бы это чёрные были, так разве они хоть раз вот так
убежали? Вы же сами знаете, Пётр Андреич - все последние разы чёрные сразу
вперёд бросались - и на дозор нападали с голыми руками, и на пулемёт шли в
полный рост. А этот удрал сразу... Какая-то трусливая тварь.
- Ладно, Артём! Больно ты умный! Есть у тебя инструкция - и действуй
по инструкции, а не рассуждай. Может, это лазутчик был. Увидел, что нас
здесь мало - и, превосходящими силами... Может, нас сейчас здесь прихлопнут
за милую душу, ножом по горлу, и станцию всю вырежут, вон как с
Полежаевской вышло, а всё потому, что ты вовремя не срезал гада... Смотри у
меня! В следующий раз по туннелю за ними бегать заставлю!
Артём поёжился, представляя себе туннель за пятисотым метром и то, что
туда однажды придётся идти. Это было действительно страшно. За пятисотый
метр на север не отваживался ходить никто. Патрули доезжали до трёхсотого
и, осветив пограничный столб прожектором со своей дрезины и убедившись, что
никакая дрянь не перепозла за него, торопливо возвращались. Разведчики,
здоровые прожжённые мужики, бывшие морские пехотинцы, и те останавливались
на четырёхсот восьмидесятом, прятали горящие сигареты в ладонях и замирали,
прильнув к приборам ночного видения. А потом медленно, тихо отходили назад,
не спуская глаз с туннеля и ни в коем случае не оборачиваясь к нему спиной.
Дозор, в котором они были, стоял на двухсот пятидесятом метре, в
пятидесяти метрах от пограничного столба. Но граница проверялась раз в
день, и проверка уже закончилась несколько часов назад, и теперь их дозор
был самым крайним, а за те часы, которые прошли со времени последней
проверки, все твари, которых патруль мог спугнуть, наверняка снова начали
подползать. Тянуло их как-то на огонёк, поближе к людям...
Артём уселся на своё прежнее место и спросил:
- А что там с Полежаевской случилось?
И хотя он уже знал эту леденящую кровь историю, ему рассказывали её
уже челноки на станции, но его тянуло послушать её ещё раз, как неудержимо
тянет детей на страшные байки о безголовых мутантах и упырях, похищающих
младенцев.
- С Полежаевской? А ты не слышал? Странная история с ними вышла.
Странная и страшная. Сначала у них разведчики стали пропадать. Уходили в
туннели и не возвращались. У них, правда, салаги разведчики, не то что
наши, но у них ведь и станция поменьше, и народу там меньше живёт... Жило.
Так вот, стали, значит, у них пропадать разведчики. Один отряд ушёл - и нет
его. Сначала они думали, что он задерживается, а у них там ещё туннель
петляет, ну совсем как у нас (Артёму стало не по себе при этих словах), и
ни дозорам, ни тем более со станции, ничего не видно, сколько не свети. Так
их нет и нет, полчаса их нет, час их нет, два их нет. Казалось бы, ну уж
где там пропасть, - всего ведь на километр уходили, им ведь и запретили
дальше идти, да они и сами не дураки... Вообщем, так их и не дождались,
послали усиленный дозор их искать, ну те их искали-искали, кричали-кричали,
но всё зря. Нету. Пропали. И ладно ещё, что никто не видел, что с ними
случилось. Плохо ведь что - слышно ничего не было... Ни звука. И следов
никаких.
Артём уже начал жалеть, что попросил Петра Андреича рассказать о
Полежаевской. Пётр Андреич то ли был более осведомлён, то ли сам выдумывал,
только рассказывал он такие подробности, какие и не снились челнокам, уж на
что те были и мастера и любители рассказать байку и сообщить последние
новости. И от подробностей этих мороз шёл по коже, и совсем уж неуютно
становилось даже у костра, и любые, даже совсем безобидные шорохи из
туннеля будоражили воображение.
- Ну так вот. Ну, стрельбы слышно не было, те и решили, что
разведчики, наверное, ушли от них - недовольны, может, чем-то были, ну и
сбежали. Ну и шут с ними. Хотят лёгкой жизни, хотят со всяким отребьем
мотаться, с анархистами всякими, пусть себе мотаются. Так и решили. Так им
проще было думать. Спокойнее. А через неделю ещё одна разведгруппа пропала.
Те вообще не должны были за семьсот метров заходить. И опять та же история.
Ни звука, ни следа. Как в воду канули. Тут у них на станции уже
забеспокоились. Это уже непорядок - когда за неделю два отряда исчезают. С
этим уже надо что-то делать. Меры, значит, принимать. Ну, они выставили на
трёхсотом метре кордон. Мешков с песком натаскали, пулемёт установили,
прожектор, по всем правилам фортификации. Послали на Беговую гонца - у них
там с Беговой и с 1905 года конфедерация, раньше Октябрьское Поле тоже было
с ними, но потом там что-то случилось, никто не знает точно, что, авария
какая-то, и жить там стало нельзя, и с него все разбежались, ну да это
неважно. Послали они на Беговую гонца - предупредить, что что-то неладное
творится, и о помощи в случае чего попросить. И не успел первый гонец до
Беговой добраться, дня не прошло - они ещё ответ обдумывали - как прибегает
второй, весь в мыле, и рассказывает, что усиленный кордон их весь погиб, ни
единого выстрела не сделав. Всех перерезали. И словно во сне зарезали - вот
что страшно-то! А ведь они и не смогли бы заснуть после всего страха, не
говоря уж о приказах и инструкциях. Тут на Беговой поняли, что если уж
сейчас ничего не сделать - скоро та же петрушка и у них начнётся. Снарядили
ударный отряд - около сотни человек, пулемёты, гранатомёты, профессионалы,
ветераны... У них, конечно, заняло это времени порядком. Дня полтора.
Гонцов они пока обратно отослали, с обещанием помочь. И через полтора дня
отправили этот отряд на помощь. А когда отряд вошёл на Полежаевскую, там
уже ни одной живой души не было. И тел не было, только кровь повсюду. Вот
так вот. И чёрт знает, кто это сделал. Я вот не верю, что люди такое вообще
сделать могут.
- А с Беговой что стало? - не своим голосом спросил Артём.
- Ничего с ними не стало. Увидели, что такое дело, и взорвали туннель
между Полежаевской и Беговой. Там такой завал, я слышал, метров сорок
засыпано, без техники не разгребёшь, да и с техникой-то, пожалуй, не очень,
а где её возьмёшь, технику? Она уже лет пятнадцать как сгнила напрочь,
техника-то...
Пётр Андреич замолчал, глядя в огонь. Артём Далее для ознакомления
