Н.ФОГЕЛЬ
ГИПНОТРОН ПРОФЕССОРА БРАИЛОВА
Научно-фантастическая повесть
ХЕРСОНСКОЕ
КНИЖНО-ГАЗЕТНОЕ
ИЗДАТЕЛЬСТВО
-1962-
Советский ученый профессор Браилов со своими учениками
работает над изобретением аппарата, усыпляющего на
расстоянии. По мере усовершенствования этого аппарата,
открываются все большие и большие возможности использования
его для лечебных целей.
Схему аппарата Браилова, путем шпионажа, добывает
американский нейрофизиолог Эмерсон. Подстрекаемый своим
шефом и друзьями из военного ведомства, Эмерсон
разрабатывает сверхмощный генератор сонного торможения,
испытания которого на секретном полигоне заканчиваются
блестяще. Но к этому времени профессору Браилову удается
создать мощный нейтрализатор пагубных излучений и, таким
образом, обезвредить чудовищное детище Эмерсона.
По ходу развития сюжета автор знакомит читателя с
рядом интересных функций головного мозга, раскрывая в
популярной форме физиологическую сущность сна и сновидений,
летаргического сна, лунатизма, внушения, гипноза и других
"таинственных" проявлений высшей нервной деятельности
человека.
1. НЕПОНЯТНОЕ ЗАБОЛЕВАНИЕ
В семье Шведовых поселилась тревога Она росла, росла, пока не охватила
целиком сначала мать, а потом и отца. С Володей творилось непонятное.
Началось как будто с пустяка. Примерно недели две тому назад, сидя за
завтраком, Володя сказал:
- Знаешь, па, у нас в доме, по-видимому, поселились духи.
Отец, улыбнувшись, посмотрел на сына. Володе исполнилось шестнадцать.
Он учился в десятом классе, был отличником, несмотря на то, что много
времени уделял общественной работе. Крепкий, всегда жизнерадостный, он любил
пошутить.
- Духи? С каких это пор ты стал верить в нечистую силу?
- Нет, правда. Уснул я вчера около одиннадцати. И вот снится мне, будто
я сижу на пляже, без шляпы, на самом солнцепеке. Жарко - сил нет. Хочу
подняться, чтобы окунуться, и не могу. Напрягся изо всех сил, дернулся и...
проснулся. Ноги как деревянные.
- Залежал, наверное, - сказала мать, приготовляя бутерброд с ветчиной.
- Может быть, - согласился Володя. - Но не это главное.
- А что же главное? - насмешливо глядя на сына, спросил отец.
- Лампочка. Настольная лампочка. Лежу и вижу: загорелась она вдруг.
Сначала еле заметно. Волосок - чуть розовый. Потом ярче, а вилка выключена,
свисает с тумбочки.
- Померещилось.
- Нет, не померещилось. Я даже вилку в руки взял.
- А дальше что? - спросил отец, отхлебывая чай.
- А ничего. Погорела она минуты полторы-две и потухла.
- Ноги-то отошли? - спросила мать.
- А я о них и позабыл.
- Приснилось это тебе все, - сказал, подымаясь из-за стола, отец.
- Я утром, когда проснулся, сам решил, что приснилось: чудес не
бывает... Ну, я пошел, у нас сегодня до занятий редколлегия, - и Володя
вприпрыжку выбежал из комнаты.
Никто этому факту значения не придал. А спустя два дня Володя, явно
встревоженный, зашел к отцу в кабинет.
- Знаешь, папа, лампочка сегодня опять горела.
- Выключенная?
- Выключенная. Это уже точно, что не во сне я видел, а наяву, - тоже
точно. Вот, ущипнул себя даже. Видишь, крепко: синяк остался.
Отец помолчал немного, вертя галстук в руках.
- Ладно, когда опять эта чертовщина тебе привидится, покличь меня, -
сказал он, стараясь ничем не проявить охватившей его тревоги.
Матери отец ничего не сказал. Стоит ли волновать ее из-за пустяков?
Переутомился, видно, парень. Надо будет в школу зайти, поговорить с классным
руководителем, директором, чтобы разгрузили малость. Десятый класс -
все-таки не шутка.
Через несколько дней он спросил сына:
- Ну как, перестала баловать твоя лампочка?
- Перестала, - усмехнулся Володя. - Я, знаешь, за нею слежку учинил.
- Напрасно это, - нахмурился отец. - Забудь.
А в тот же день, около полуночи, Володя, бледный, с расширенными от
волнения зрачками, вошел к отцу и пробормотал:
- Горит... Опять горит. Выключенная.
Ивану Игнатьевичу стало не по себе.
- Пойдем, посмотрим на это чудо-юдо, - сказал он, подымаясь из-за
стола. - Ну, чего ты переполошился, глупенький? Пойдем. Мы сейчас твоих
проказников-духов выведем на чистую воду.
Он обнял сына за плечи и пошел с ним по коридору в его комнату.
Настольная лампа стояла на тумбочке, вилка висела в воздухе. На стене
против окна четко вырисовывался светлый треугольник - отражение уличного
фонаря.
- Потухла, - прошептал Володя.
- Вот и хорошо, что потухла. А чтобы всякая нечисть не смущала юные
души, мы эту лампу уберем подальше от греха.
С этими словами Иван Игнатьевич взял лампу и, обмотав шнур вокруг
подставки, понес ее к себе, бросив на ходу сыну:
- Ложись спать, уже поздно.
Утром, после ухода Володи, он сказал жене:
- Надо бы с Володькой к врачу зайти: неладно у него с нервами.
Но Володя категорически отказался. "Я? К врачу? Этого еще не хватало!"
На следующую ночь, едва только в доме уснули, из Володиной комнаты
послышался громкий топот. Отец с матерью удивленно переглянулись. Иван
Игнатьевич, набросив халат, пошел к сыну. Перепуганная мать заспешила вслед
за ним. Сухо щелкнул выключатель. Верхний свет залил комнату. Володя, в
трусах и майке, стоял на коврике у постели и маршировал на месте, энергично
размахивая руками. Лицо его выражало недоумение, смешанное с испугом.
- Ты что это? - сердито спросил отец.
- Я не могу остановиться. Ноги и руки сами... Не могу остановиться.
Глухо вскрикнула мать, окаменев у двери. То ли от испуга, то ли по
другой причине, но Иван Игнатьевич почувствовал, что и у него мышцы ног
стали сокращаться от неудержимого желания маршировать на месте. Он рванул к
себе сына и поволок его вон из комнаты.
В столовой, на диване, куда его уложил отец, Володя продолжал еще
некоторое время ритмично дергать ногами и руками. Потом движения становились
все менее и менее энергичными. а вскоре и вовсе прекратились. Еще через
минуту он спал глубоким сном, а перепуганная мать вытирала полотенцем его
раскрасневшееся, покрытое обильным потом лицо.
Утром, проснувшись, Володя ничего не помнил. Он только не мог понять,
как очутился в столовой, почему спит на диване, а не у себя в комнате. Мышцы
рук и ног болели, как после чрезмерной тренировки в спортивном зале.
- В школу ты сегодня не пойдешь, - сказала мать и, отвечая на
удивленный взгляд сына, добавила: - Надо показаться врачу, ночью у тебя был
нервный припадок.
На этот раз Володя не возражал: очень уж взволнованное лицо было у
матери.
Невропатолог, пожилой уже человек, с большими пролысинами на высоком
лбу и седеющими висками, внимательно выслушал рассказ матери, потом
пригласил в кабинет Володю, долго осматривал и выстукивал его, затем
отпустил и сказал матери:
- Ничего опасного не вижу. Нервная система в полном порядке.
По-видимому, сказалось переутомление. Впрочем... - Он побарабанил пальцами
по столу и, не закончив фразы, стал выписывать рецепт.
Володя чувствовал себя совершенно здоровым, но в угоду матери аккуратно
принимал солоноватую микстуру и на редкость горькие порошки.
Несколько дней прошло спокойно. Волнение родных стало проходить, когда
новая беда опять усилила тревогу. На этот раз несчастье произошло перед
вечером. Володя готовился к экзамену по литературе. Он заканчивал писать
сочинение, когда почувствовал, что строчки вдруг стали расплываться.
Появилась белесоватая пелена, и уже нельзя было ничего рассмотреть. Юноша
протер кулаками глаза, глянул перед собой в Далее для ознакомления
