Лен Дейтон
Мозг стоимостью в миллиард долларов
"Гарри Палмер"
"Billion Dollar Brain" 1966, перевод И. Полоцка
OCR Денис: http://mysuli.aldebaran.ru
Весна - девушка, лето - мать, осень - вдова, а зима - мачеха.
Русская пословица
Две мифические страны (Калевала и Похьйола) постоянно воевали между
собой. Обе они стремились завладеть волшебной мельницей, из-под жерновов
которой бесконечно сыпались мука, соль и деньги. Самой важной фигурой в этом
конфликте был старик Вайнемуйнен, вещун, мудрец и музыкант. Он играл на
кантеле из щучьих костей. Вайнемуйнен сватался к симпатичной молодой девушке
Айно, но та предпочла утопиться, чем выйти замуж за старика.
"Калевала" (финский народный эпос)
Говорят, мистер Пол Гетти... сказал, что миллиард долларов - не столь
большая сумма, как принято думать.
Нубар Гульбенкян
Раздел 1
Лондон и Хельсинки
Спи-спи,
Марджери Ди,
У Джекки будет
Новый хозяин.
Колыбельная
Глава 1
То было утро моего сотого дня рождения. Завершив бритье усталой старой
физиономии, которая неотрывно смотрела на меня из диска зеркала, залитая
безжалостным светом ванной комнаты, я с удовольствием убедил себя, что и у
Хэмфри Богарта такое же лицо; хотя, кроме того, он носил прическу, имел
полмиллиона долларов в год и с невозмутимой стойкостью относился к ударам
судьбы. Я мазнул палочкой квасцов порез от бритвы, в зеркальном отражении
похожий на след от ракеты, севшей на неизвестной стороне Луны.
За окном стоял февраль, одаривший нас первым снегом этой зимы. Только
что выпавший и готовый завтра же растаять, он напоминал ту информацию,
которой бойкие специалисты по связям с общественностью любят потчевать
журналистов. Он искрился, мягко кружась в воздухе, нежный и хрустящий,
словно только что доданные на завтрак кукурузные хлопья, припорошенные
сахаром. Снег падал на женские прически, и "Телеграф" опубликовал снимок
статуи с серебряными эполетами на плечах. Трудно было представить себе, что
этот милый снежок мог вызывать параноидальный ужас у руководства Британских
железных дорог. В то утро понедельника он скользкими нашлепками налипал на
каблуки, и сухие рыхлые пирамидки его сугробов украсили парадный вход в офис
на Шарлотт-стрит, где я работал. Я сказал "Доброе утро" Алисе, а она
ответила "Не давите на меня", что в полной мере дает представление о наших
отношениях.
Строение на Шарлотт-стрит - древняя развалюха, украшенная трещинами.
Бумажные обои вздыбились пузырями фурункулов, которые кое-где уже
прорвались, обнажая облупившуюся штукатурку. Пол украшали металлические
заплатки, прикрывавшие окончательно сгнившие половицы, менять которые уже не
имело смысла. На площадке первого этажа красовалась яркая надпись:
"Акме-фильм. Монтажная". Под ней изображался глобус, на котором еле
виднелись контуры Африки. Из-за двери доносились шум мовиолы, на которой
монтировался звук, и резкий запах клея для пленки. Следующую площадку
недавно выкрасили в зеленый цвет. Листок из блокнота с загнутыми углами,
висевший на двери, гласил, что за ней размещается "Б. Айзек, театральный
портной". В свое время это казалось мне довольно забавным. За спиной я
слышал пыхтение Алисы, которая взбиралась по лестнице, таща с собой солидную
банку "Нескафе". Кто-то в отделе отправки поставил граммофонную пластинку, и
бравурный марш в исполнении духового оркестра разнесся по всей лестнице.
Доулиш, мой босс, вечно жаловался на этот граммофон, но, по правде говоря,
даже Алиса не могла справиться с отделом отправки.
- С добрым утром, - сказала моя секретарша Джин, длинноногая девица
двадцати с лишним лет с высокими скулами и гладко зачесанными волосами.
Лицо ее обладало невозмутимым спокойствием, вызывавшим мысль о
нембутале; она обладала природным обаянием, ради которого и палец о палец не
ударила. Временами мне казалось, что я влюблен в Джин, равно как и Джин
иногда думала, что влюблена в меня, но почему-то наши чувства никогда не
совпадали.
- Понравилась вечеринка? - спросил я.
- Похоже, что ты-то веселился от души. Когда я уходила, ты приканчивал
пинту горького и вообще стоял на ушах.
- Преувеличиваешь. Почему ты ушла домой одна?
- Мне нужно было накормить двух голодных котов. И в постель я ложусь не
позже половины третьего.
- Извини. Очень жаль.
- Не стоит.
- Честно.
- Идти вместе с тобой на вечеринку - то же самое, что являться на нее
одной. Ты тут же куда-нибудь пристраиваешь меня и отправляешься болтать с
кем угодно, а потом удивляешься, почему я никого не знаю.
- Сегодня вечером, - пообещал я, - мы отправимся в какое-нибудь
спокойное место и пообедаем. Только мы вдвоем.
- Не получится. Сегодня вечером я даю у себя праздничный обед в честь
твоего дня рождения. Из твоих любимых блюд.
- В самом деле?
- Сможешь отпробовать.
- Буду на месте.
- Да уж, пожалуйста. - Джин легонько клюнула меня в щеку: - С днем
рождения! - И перегнувшись через стол, поставила на него стакан с водой,
подложив под него промокательную бумагу, и рядом - две таблетки
"Алка-Зельцер".
- Почему не кинуть их прямо в воду? - спросил я.
- Сомневаюсь, выдержишь ли ты звук их шипения.
Она взяла груду бумаг и начала старательно разбираться в них. К полудню
они продолжали громоздиться вокруг нас.
- Мы еще не разобрались даже с входящими, - пришел в ужас я.
- Можем начать "самое неотложное".
- Не пускай в ход женскую логику, - возразил я. - Все, что тут
находится, можно окрестить как угодно. Почему бы тебе не разобраться в них
без меня?
- Чем я уже и занимаюсь.
- В таком случае выбери все с грифом "Только для информации", поставь
индекс "Подлежит возврату" и разошли по принадлежности. Тогда мы сможем
перевести дыхание.
- Зачем же дурачить самого себя?
- Ты можешь придумать что-то получше?
- Да. Я думаю, что мы должны получить письменное указание от
организации. И тогда будем уверены, что занимаемся только теми досье, что
находятся в нашем ведении. А то сюда приходят документы, которые не имеют к
нам никакого отношения.
- Частенько, любовь моя, мне кажется, что все это сплошь не имеет к нам
никакого отношения.
Джин посмотрела на меня с тем бесстрастным выражением, за которым могло
скрываться неодобрение. Но, может, она думала о прическе.
- Ленч в честь дня рождения будет у Трата, - предупредил я.
- Но я ужасно выгляжу.
- Да, - кивнул я.
- Я должна заняться прической. Дай мне пять минут.
- Даю шесть.
Она В САМОМ ДЕЛЕ думала лишь о прическе.
Мы провели время за ленчем в "Траттории терраса": "тальятелли алла
карбонара", "оссо буко", кофе. И неизменный "Пол Роджер". Марио поздравил
меня с днем рождения и в честь такого события поцеловал Джин. Он щелкнул
пальцами, и появился "Стрега". Я тоже щелкнул пальцами, и ему составил
компанию дополнительный "Пол Роджер". Мы сидели, попивая шампанское, не
забывая о "Стреге", и, то и дело щелкая пальцами, говорили о конечных
истинах и о нашей безграничной мудрости. В офис мы вернулись без четверти
четыре, и я в первый раз понял, как может быть опасен истертый линолеум на
лестнице. Когда я вошел в кабинет, зажужжал зуммер интеркома.
- Да, - сказал я.
- Немедленно ко мне, - услышал я голос Доулиша, моего босса.
- Немедленно к вам, сэр, - медленно и аккуратно выговаривая слова,
повторил я.
Доулиш обладал единственным в здании кабинетом, где было два окна.
Заставленное образцами антикварной мебели, не обладавшими особой ценностью,
помещение выглядело довольно уютно. Тут стоял запах сырой верхней одежды.
Мелочный и дотошный, как коронер эдвардианской эпохи, Доулиш имел длинные
тонкие руки, а в волосах цвета соли с перцем уже явно проглядывала Далее для ознакомления
