Наталья ДУРОВА
МОЙ ДОМ НА КОЛЁСАХ
Мой дом на колёсах. Совсем не потому, что, мешая течению улицы, он
должен быть передвинут. Нет-нет, колёса, четыре больших колеса его
фундамент. А улица у него зелёная это значит прямой путь, без задержки
по всем дорогам нашей Родины.
Мой дом большой товарный вагон, и живут в нём живые чудеса, он часто
меняет свой номер и адрес, и только фамилия всегда чётко написана мелом по
вагонным доскам: "Советский Цирк". А ниже добавление: "Осторожно, живность".
Я нисколько не обижаюсь, что так выглядит моя прописка, ведь здесь всё
своё, особенное, не такое, как обычно в любом доме, в любом дворе. Вместо
сторожа башмачник и стрелочник, которые охраняют наш покой. Башмачник
подкладывает под колёса железный башмачок, чтобы не было сильного толчка, а
стрелочник следит за правилами движения. Вместо домоуправа диспетчер, и
часто откуда-то издалека по микрофону я слышу: "Вагон такой-то, цирк, готов
к подаче, отправляю!" Вслед за этим обязательно кто-то постучит в вагонную
дверь и скажет:
Эй, звери, слышите, отправляем!
Слышу, улыбаюсь я, отвечая за обитателей своего дома.
Паровозный гудок, равномерная цепочка толчков от вагона к вагону, и мы в
пути. Днём от быстрого движения поезда мне кажется, что мой дом играет с
солнцем в прятки. Под вечер, когда солнце уже устало, запутавшись в
телеграфных проводах, словно отстаёт от нас, в синеве за поворотом
появляется луна. Она тоже бывает разная: то острый тоненький серпик, то
яркий пристальный глаз морского льва, не мигая глядящий в оконца нашего дома
на колёсах. И то ли потому, что луна похожа на глаз Леля, так зовут моего
морского друга, то ли потому, что на луне давно обнаружены лунные цирки,
я всегда к этой планете отношусь с нежностью. Да и то, что я хочу вам
рассказать о жизни своего забавного дома, может быть, что-то внесёт новое в
представление о цирке, таком ярком, праздничном, каким вы его привыкли
видеть всегда, как я луну. Однако невидимая сторона жизни луны пока
доступна лишь самым удивительным на свете людям космонавтам и точным
приборам.
Итак, мой рассказ о невидимой жизни дома на колёсах, товарного вагона с
фамилией "Советский Цирк", который доступен и понятен мне, ведь я здесь
родилась.
КТО В ТЕРЕМЕ ЖИВЁТ
Всё как в сказке терем-теремок. Кто живёт в моём доме: Африка и
Север, юг Калифорнии и Сибирь.
Африка это обезьянка-шимпанзе Пупа, Север громадный морж Василиса,
юг Калифорнии трио морских львов, Сибирь лисичка Дымка, и много разных
зверушек, птиц, чьи биографии здесь начинаются с географии. Ну, естественно,
такой дом-общежитие самое трудное, многоголосое, почти невозможное для
жизни вместе в теремке.
Тепла желает Пупа, кутаясь в шерстяной плед и обиженно вытягивая
трубочкой губы: "У-у! У-ук!" слышу я, понимая в переводе на человеческий
язык: "Зябну!"
Моментально растапливаю печурку. Тогда с другого конца раздаётся
глубокий длинный вздох, похожий на гулкий порыв ветра в пургу, это
Василиса возмущается, ей жарко, тяжело дышать моржу, и мне срочно приходится
заново перестраивать теремок, словно я из детских кубиков строю на ходу
поезда новый дом.
Клетка влево, клетка вправо: для одних тепло радость, для других
бедствие. Иной раз я призываю себе в помощь ветер и солнце. Подул ветерок,
разогнал облачко дыма от печки и заставил трепетать ноздри у всех моих
домочадцев. Раздаются: шипепие, вздохи и чих, но все довольны обдавшей их
свежестью воздуха. Солнце в пути становится для нас доктором Айболитом. Кто
испугался толчка вагонов или скрежета колёс на рельсах, кто занемог от качки
в пути, тот тянется к солнечному лучу, забывая все неприятности переезда, а
мне, словно при прожекторе, становится заметно то, чего я не увижу при
несмелом колеблющемся пламени свечки.
Правда, ночью, когда мимо оконца пролетают десятки станционных огоньков
или сотни городских, напоминая ёлочные гирлянды лампочек, а в моих клетках
загораются свои огоньки, а в иных лишь по шороху я чувствую обитателя, я не
сразу зажигаю свечку. Так мне вдруг начинает казаться, что я попала сразу и
в лес, и в поле, и ещё далеко-далеко, где нет берегов, только вода, только
светящиеся фосфорическим нежно-зелёным светом точечки глаз морских животных,
то есть я. конечно, попала в огромный океан, это он прячет свои тайны и в
ракушках, и в рыбёшках, и в морских звёздах, ежах и, конечно, в тех львах и
моржах, что со мной в пути.
Свет свечи в фонаре чуть гасит настороженную яркость глаз моих питомцев
и возвращает меня к действительности. Я дрессировщик. Везу животных на
гастроли, ведь они артисты, те самые ожившие игрушки обезьянка,
собачка, лисичка, ворона, голубь, морж, лев, которым вы аплодируете в цирке.
Они желанные, добрые спутники радости и детства. Я думаю об этом, решая вам
рассказать по порядку историю каждого из них. Кто знает, быть может, это,
кроме ваших улыбок и хлопков, принесёт им ещё ваше уважение и чуткость, и
тогда, я верю в это, вы полюбите лес и море, поле и горы настолько,
насколько дороги они и мне.
КАК ПОЯВИЛАСЬ У МЕНЯ ЗВЕРИНАЯ СЕМЬЯ
Кем ты хочешь быть? спрашивали меня, когда я была маленькой.
Дрессировщицей! без промедления был ответ, и это было понятно, в
семье все дрессировщики, не отставать же и мне в свои 6 лет. Тогда у меня
были друзья детства звери и птицы большой, разношёрстной, разнопёрой
семьи моего отца. Каждый дрессировщик имеет такую семью. Чаще всего семьи
эти состоят из определённого населения: грозные цари саванн африканские
львы или нежные говорливые попугаи, весельчаки медведи или крошечная копия
табуна грациозных лошадей, именуемая в цирке с давних пор конюшней.
Всё, конечно, зависит от характера и привязанностей дрессировщика. Но
мои родители Дуровы отличались от всех тем, что семья животных состояла из
такого множества разных существ, что мне очень трудно было определить: кого
же я, когда вырасту, возьму в свою семью. Тогда я любила всех подряд и
зайца, и слона, и собаку, и свою личную морскую свинку. Морской она только
называлась, а на самом деле была самой сухопутной и поэтому утонула в
корытце с водой, из которого я сделала ей море. Теперь я понимаю, что
морская свинка погибла из-за меня, а тогда, плача, я говорила: "Папа, отчего
так случилось, может быть, я не так сделала море, и оно оказалось злым.
Отчего?!"
Бедная моя Наташа! Каждое животное загадка, отгадать её не просто.
Нужно очень много учиться. Вот подрастёшь и узнаешь, кому же действительно
здесь, в цирке, нужно море и к кому оно становится злым. А пока, чтобы ты
так не плакала и старалась меньше ошибаться, я дарю тебе два моря, одно
настоящее она здесь, в этой раковине с Курильских островов. Послушай, как
шумит. Должно быть, там волны, шторм, прибой, впрочем, ты никогда ещё не
видела моря. Научись его сначала чувствовать в этой раковине, и я покажу
тебе настоящее, чтобы эти слова стали тебе понятны. Второе море ты
попробуешь делать сама вот аквариум с рыбками. Постарайся, чтобы теперь
море не было злым и рыбкам там было уютно жить.
С первым детским горем пришла ко мне мечта, которая поселилась в
раковине с Курильских островов. Много лет я хранила её, потому что она и
определила, кто же будет главным в моей звериной семье, конечно, морские
животные. На бумаге семья уже называлась: аттракцион "Морские львы и морж".
Пока же нас было только двое: я и Лель, малыш, морской лев, получивший в
шутку паспорт Лель Натальевич Дуров-Калифорнийский. У меня дома он был
спасён, и с него-то всё и началось.
Под Москвой, на станции Планерная, есть база Зооцентра Советского Союза.
Что это такое? Почти как зоомагазин. Сюда со всех участков земного шара
прилетают зверюшки и птицы. Зообаза похожа на пансионат для зверей. Здесь
они ожидают путёвку в жизнь, которую будут вести дальше. Одни станут
украшением зоопарка, другие Далее для ознакомления
