Наталья ДУРОВА
МАСТЕРСКАЯ ДОБРЫХ ДЕЛ
- Это гостиница цирка?
- Да!
Я услышала дыхание в телефонной трубке, потом возню и несколько детских
голосов, перебивающих друг друга:
- Как ты говоришь! Причём же гостиница! Говори сразу.
- Я слушаю вас, - повторила я.
- Нам нужно писательницу Дурову, - зазвенел другой, но тоже
взволнованный детский голос.
- Я вас слушаю.
- Это вы - здрасьте! С Новым годом! По поручению мастерской добрых
дел. Гриша Соловьёв. Вы помните, вы тогда у нас в больнице выступали. Ну да,
мы ещё тогда совсем лежачими были.
- Да-да! - я мгновенно вспоминаю. Такое не забывается: дети,
прикованные к постели врождённым недугом.
- Так вот! Вы слушаете? Мы очень хотим, чтобы вы в эти каникулы
выступили у нас.
- Я приеду, обязательно.
- Нет-нет, к нам нельзя. По городу ходит грипп, и к нам поэтому никого
не пускают.
- Ах, что ты делаешь, лучше я скажу, - перебил его другой голос, -
Наталья Юрьевна, мы вас очень просим выступить сейчас. Понимаете, у нас в
боксе, ну там, где мы всегда, там ёлку украшают, а нам позволили побыть у
телефона в кабинете врача, чтобы вас послушать. Мы все здесь, понимаете?
Семнадцать человек. Чувствуем себя хорошо, многие ходят, вы мне
рассказывайте в трубку, а я ребятам.
Опять я ясно слышала в трубке возню и говор:
- Хитрая! Ей говорить, а может, и я хочу. Ты ведь "л" не выговариваешь.
- И я хочу! И я! И я!
- Ребята, ребята - стоп, - тут пришлось мне вмешаться. - Буду
разговаривать со всеми. Только, чур, договоримся: сначала вы расскажите мне
о мастерской добрых дел.
- Мы придумали её к ноябрьским праздникам. После случая с Пёстрыми
Ушами.
- Не понимаю!
- Витя, ты видел, иди к трубке.
- Знаете, как было. Мы после обеда всегда смотрим в окно. Интересно
там. Когда ещё нет телевизора. Передачи же не целый день, - раздался вздох,
и опять с азартом весёлый мальчишеский голос, захлебываясь, продолжал: -
Так вот, днём мы в окно на улицу смотрим, как на кино. Знаете, тут дом
строят и люди всякие ходят. Мы придумываем история про них, есть даже
баба-яга. Тётенька, которая голубей прогоняет. Сейчас быстро очень темнеет,
поэтому наша улица в окне к вечеру уже не кино, а театр теней. Но с Пёстрыми
Ушами случилось всё днём. Как раз я рассказывал историю про мушку, потому
что ещё далеко-далеко бежала по дороге собака. Она уже была близко от нашего
перекрёстка. Такая большая, с одним серым, а с другим рыжим ухом. Она
подошла к прохожему, стала обнюхивать его сумку. Я ещё ребятам успел
сказать: ура - на след напала. Вдруг человек хлопнул варежкой по сумке. Она
испугалась и - брысь, да прямо на дорогу. А тут машина. Страшно было. Нам
всем показалось, будто она кричит. Мы все, кто мог и кто не мог,
повскакивали и к окну. А собака лежит.
Я чувствую, как навёртываются на глаза слёзы. Представляю себе эту
трагедию: приплюснутых стеклом семнадцать носов и отчаянные слёзы, которые
видят раздавленную равнодушно скрывшейся за перекрёстком машиной собаку,
видят и...
- О! Она так хотела подняться. Знаете, даже нам казалось, что она
кричала. У неё так оскалились зубы. Мы не легли, пока нянечка не внесла её
во двор.
Я перевела дыхание. Неужели за рулём сидел человек, который имел сердце!
Что за чушь, иначе бы его руки не крутили баранку. Тогда, водитель, если
даже ты случайно совершил жестокость, прислушайся к своему сердцу, оно не
может не сказать тебе: "Осторожно, жизнь! Кругом жизнь! Береги жизнь!"
- В тот же день нам попало от врача. Знаете, все боялись, что мы
заболеем ещё больше. Но мы помогли нашему другу. Это ведь он и есть Пёстрые
Уши! Наталья Юрьевна, он с одной стороны, где серое ухо, - очень
породистый, почти овчарка до хвоста. Понимаете? Так вот доктор сказал, что
мы для него сделали доброе дело, а для себя - нет и что ещё не известно,
чем всё может кончиться. Да и правда, потом Стёпа был прямо на волоске. Тут
мы решили так стараться, чтоб всё было хорошо, чтоб не на волоске, а прямо
вот на морском канате - крепко, и Ира предложила создать мастерскую добрых
дел.
- Какая же из них Ира? - я тереблю память. Девочки, их было шестеро. У
одной большие ярко-голубые глаза и тёмный ёжик коротко остриженных волос.
Потом полненькая, со смущённым и любопытным взглядом.
- Ира! Так, значит, ты главный мастер добрых дел?
- Не-ет! У нас его выбирают каждую неделю.
- А кто может быть участником вашей мастерской?
- Тот, кто хочет стать крепким и здоровым. Кто честный. Кто
мужественный, обязательно мужественный, чтоб не плакал, даже если боится
укола или больно.
- Ира, молодчина, как хорошо-то! - невольно вырвалось у меня. - Но
кто придумал это дело?
- Наталья Юрьевна! Да ведь вы нам его подсказали. Неужели не
помните? - в трубке замолчали. А мне трудно было ответить. Я плохо говорила
в тот день у них в больнице. Я забывала о своих написанных рассказах, я
просто делилась с ними своим сердцем, в ту мипуту мне хотелось, чтоб им
навсегда передался его чёткий, здоровый ритм. Родные мои читатели.
- Ира! Я помню всё.
- Но вы напишите о ней и только, пожалуйста, не забудьте, что мы первые
её организовали. Ведь очень трудно здесь в палате сделать что-то большое,
настоящее доброе дело. Правда, мы живёём дружно. Мы отвечаем друг за друга.
А в день рождения мы дарим друг другу сюрпризы. Они необыкновенные. Ведь
подарок можно сделать, и мы делаем его, но никак он не получается сюрпризом.
Здесь его даже под подушку не положишь, чтоб никто не знал. Наши сюрпризы -
это утром сказать самое лучшее пожелание. А к Новому году мы делаем игрушки.
Клоунов из яичной скорлупы. Мы очень просим, чтобы их обязательно повесили
на нашу ёлку.
- Теперь я скажу о Деде Морозе. - Это Гриша Соловьёв. - Вы слышите
меня?
- Слышу, слышу.
- Деда Мороза мы называем Главврачом. Потому что он приходит к нам,
когда плохо, чтобы помочь, и когда очень хорошо, чтобы выписать домой. Из
тех, кого вы знали, уже выписали четверых. Они уезжают, а потом нам пишут
про свои дни, какие у них бывают дома. Они там тоже должны организовать
мастерскую добрых дел. Ой, что-то в трубке тарахтит!
- Нет-нет, это я закашлялась!
- А вы что же, больны?
- Совсем немного, простужено горло.
- А врач у вас был?
- Ещё нет.
- Наталья Юрьевна, мы вам сейчас поможем. У вас где-нибудь ложка есть?
Ага. Значит, возьмите её в руки. Откройте рот и надавите на язык. Теперь
посмотрите, если язык красный - значит, ангина.
- Гриша, чего ты выдумываешь, разве можно самому свой язык осмотреть.
Знаете, лучше, надавите на язык и так громко скажите: "А-а-а". Всё ясно -
вместо "А" получается "Гы" - значит, у вас ангина. Сейчас мы вам поможем.
Ребята, кто болел ангиной? Ты, Женя, иди к телефону и скажи, как нужно
Наталье Юрьевне лечиться!
- Наталья Юрьевна! Это я, Женя. Это вы - это я. Сейчас пусть на вас
наденут тёплую полосатую пижаму, а потом в обед мне дали манную кашу с
вареньем и в ужин варенье с молоком.
- Про лекарство же нужно! Вот чудак. Чего тебе пить давали, то и
Наталья Юрьевна будет пить.
- Этого я не знаю. Чего-то маленькие, беленькие таблетки. Гриша их
октябрятами называл, они в прозрачной бумаге, все парами, друг за другом.
- Я знаю эти таблетки. Спасибо, Женя, ты великолепный врач, а сколько
же тебе лет?
- Может быть, в этом году исполнится шесть.
- Почему же только может быть? - улыбнулась я.
- Не слушайте вы его, Наталья Юрьевна, он просто родился 29 февраля. И
теперь всех спрашивает, будет ли у него в этом году день рождения или нет.
Сейчас мы вам поможем. Гриша вспоминает про лекарство. А пока я хочу вам
сказать, что из семнадцати у нас девять ребят хочет быть космонавтами,
шестеро - дрессировщиками, один - поваром, а один - пожарником. Наталья
Юрьевна, не сердитесь, Гриша никак вспомнить
Далее для ознакомления