Юрий Николаевич Бурносов
Мессия должен умереть
http://www.fenzin.org
"Чудовищ нет": Азбука-классика; СПб.; 2006
ISBN 5-352-01929-3
Юрий Бурносов
Мессия должен умереть
То, что это Иисус, я понял сразу, как только его увидел. Портрет,
переснятый с Туринской плащаницы, висел у нас в семинарии на парадной
лестнице - огромный, объемный, освященный Патриархом. Значит, плащаница
подлинная. То-то будут рады наши профессора.
Апостолы, поднимая клубы пыли, следовали за Иисусом на почтительном
расстоянии, то есть он шел как бы один, но при этом с ненавязчивым эскортом.
Ученики представляли собой любопытную компанию, и почти никто не походил на
канонические лики... Никаких благообразных мужей, а сплошь подозрительные
рожи.
Вот этот, надо полагать, Матфей-мытарь. Типичный налоговый инспектор,
только с явным криминальным прошлым. Мне вспомнились старинные кинофильмы об
итальянских и американских преступных группировках, там таких типажей
полным-полно. Люка Брази, например. Да, не зря я три года состоял членом
клуба любителей старого кино.
Остальные, стало быть,- Симон-Петр, его братец Андрей; опять же, братья
Зеведеи - Иаков и Иоанн, Филипп, Варфоломей, Фома, еще один Иаков и Леввей,
прозванный Фаддеем. Ах да, забыл, еще Симон Кананит.
И, конечно же, теперь и я - Иуда из Кериофа.
* * *
- Ты там аккуратнее, - сказал Патриарх, комкая в больших мягких ладонях
край одеяния. У старика явно вертелось на языке некое приличествующее случаю
напутствие, но он не решался озвучить его - все же сегодня я главный.
Спаситель веры. Спаситель Церкви.
Человек, который должен сделать так, чтобы мессия непременно умер.
- Я должен сказать тебе о возможном осложнении, Олег.
- Итак, ждем подарков.
- У нас есть информация, что АК планирует послать туда своего
специалиста.
- С какой целью?
- Это выяснить пока не удалось, как и сроки отправления. Не забывай,
что он может появиться там раньше тебя. Подумай сам: они могут, например, не
допустить распятия или вообще устранить сына божьего задолго до его
появления в Иерусалиме. Не стоит объяснять, к чему это приведет.
Ясное дело, к чему... Хотя нет, совсем не ясное. История перепишется?
Если да, то каким образом? А вот церкви точно не будет, или будет, но
какая-то иная... Лучше не ломать над этим голову, оставим проблему нашим
седобородым старцам. А вот человек из АК - это плохо, они там все фанатики,
да и здесь у нас все тоже фанатики, вообще кругом одни фанатики... Я сам
фанатик, мне виднее.
Патриарх проводил меня до самой камеры хронокоптера, старчески шаркая
ногами. Я вошел в пахнущее горячей резиной нутро, прозрачная дверь-пластина
с чуть слышным шипением закрылась. Патриарх осенил меня крестом, и перед
глазами вспыхнули розовые круги.
* * *
- Вот, ученики твои делают, чего не должно делать в субботу! - заявил
неопрятный старикашка, тыча корявым пальцем в Фому.
Фома тут же смутился, уронил набранные в горсть зерна наземь и принялся
зачем-то вытирать ладони о грудь.
Я наблюдал за происходящим со стороны, и, кажется, никто до сих пор не
обратил на меня внимания - путник и путник, таких тут шляется достаточно.
Иисус молча посмотрел на фарисея, затем на своих учеников (Петр торопливо
дожевывал набитую в рот пшеницу). Так, кажется, мессия растерян. Пора
вступать в дело.
- Разве вы не читали, что сделал Давид, когда взалкал сам и бывшие с
ним? - спросил я, сделав несколько шагов и оказавшись, таким образом, как
раз между Иисусом и стариком.
Группа фарисеев встретила мое появление сдержанным ропотом.
Я продолжал ковать железо и мерно, словно на уроке риторики, вопросил:
- Разве не помните, как он вошел в дом божий и ел хлебы предложения,
которых не должно было есть ни ему, ни бывшим с ним, а только одним
священникам? Или не читали ли вы в законе, что в субботы священники в храме
нарушают субботу, однако невиновны? Но говорю вам, что здесь тот, кто больше
храма!
Недвусмысленно я кивнул на Иисуса, наблюдавшего за мной с большим
интересом.
- Если бы вы знали, что значит: милости хочу, а не жертвы, то не
осудили бы невиновных, ибо сын человеческий есть господин и субботы.
- А ведь он тебя уложил, Авия, - хихикнул один из фарисеев, обладатель
длинного бородавчатого носа.
Еще двое поддержали его ехидными смешками. Старикан, смешавшись,
убрался с дороги и поплелся прочь, что-то недовольно бормоча, за ним
последовали остальные. Что ни говори, фарисеи - занятные ребята. Грешно,
конечно, так говорить, но они мне всегда нравились...
- Как зовут тебя, человек? - спросил Иисус, подходя.
От него крепко шибало потом, но я и сам уже изрядно взмок, пока
километров десять пешком добирался от камеры хронокоптера через пустыню.
Одет Иисус был просто, так же как и я. Правда, на вервии, которым я
подпоясался, висел нож из углеродистой стали, который наши спецы изготовили
по местным внешним канонам, а под туникой я имел походную аптечку на черный
день. Чего-чего, а всякой заразы в эти времена хватало.
- Мое имя Иуда, и я родом из города Кериофа, что в Иудее. Прослышав от
людей, что ты несешь слово божье, пришел я сюда, чтобы быть рядом с тобой.
Сказав эти прочувствованные слова, я опустился на колени и преклонил
голову. Иисус провел ладонью по моим волосам и сказал ласково:
- Встань же и иди с нами.
Не откладывая в долгий ящик, я тут же попытался наладить контакты с
апостолами. Они оказались довольно молчаливыми и малоинтересными
индивидуумами. Более всех мне пришелся по душе Матфей-мытарь, которому я не
преминул шепнуть:
- Я вижу, ты умный человек, отчего бы тебе не записать все эти события
для потомков?
Матфей обрадованно кивнул.
- И еще, - продолжал я, - то, что я говорил фарисеям, вложи в уста
учителя. Это его пресветлый образ подвиг меня на сказанное.
Матфей снова кивнул, а я мысленно поставил первую галочку в списке
своих добрых дел, за которые Патриархия авансом выложила ребятам из
Хроноинститута кругленькую сумму.
Около полудня мы пришли в синагогу. Я так и не разговорился ни с кем из
апостолов, кроме Матфея, с которого было мало толку, к тому же он надоел мне
историями из своей прошлой жизни, начинавшимися одинаково: "Захожу я в один
дом..." По сценарию сейчас должен быть эпизод с сухоруким, коего Иисус
обязан исцелить. Если у него не получится... Я нашарил под грубой тканью
аптечку. Будем надеяться, там что-то несложное. Операцию я сделать не смогу.
Сухорукий появился неожиданно, притом в сопровождении парочки фарисеев.
Один из них оказался тот, что с носом, второго я видел в первый раз.
- Можно ли исцелять в субботы? - с ходу пошел в наступление носатый.
Иисус пожал плечами:
- Кто из вас, имея одну овцу, если она в субботу упадет в яму, не
возьмет ее и не вытащит? Сколько же лучше человек овцы! Итак, можно в
субботы делать добро. Протяни руку твою.
Носатый с готовностью протянул немытую лапищу.
- Да не ты, - поморщился Иисус, - а вот он.
Сухорукий оттеснил фарисея, и Иисус принялся колдовать над его рукой.
Народ вокруг оживленно переговаривался, апостолы окружили учителя, но я
успел заметить, что он лихорадочно роется в кошеле, привязанном к поясу. Что
там у него?
Разглядеть я ничего не успел, потому что какой-то ражий пастух толкнул
меня и вдобавок дохнул в лицо чесноком.
Следующее, что я увидел, был ликующий сухорукий... вернее, бывший
сухорукий, который в волнении таращился на свою ладонь и медленно шевелил
пальцами. Двигались только указательный и безымянный, но и этого оказалось
достаточно, чтобы в толпе пронесся шепоток: "Чудо! Чудо!"
Что Далее для ознакомления
