Картер Браун
Мэвис и супершпионы
"Мэвис Зейдлиц"
"Seidlitz and the Super-spy" 1969, перевод Д. Сурко
OCR Денис: http://mysuli.aldebaran.ru
Глава 1
Что я знала о Риме до поездки? Немного: что это европейский город и он
не похож на Лос-Анджелес, что итальянцы говорят на своем тарабарском языке,
но вообще-то народ привлекательный и симпатичный.
Я не учла только одного: в городе есть мой двойник. С первых шагов по
Риму меня преследовали мужчины. Буквально каждый норовил хлопнуть пониже
спины или ущипнуть за мягкое. Это был какой-то заговор! Мужчины щурились,
причмокивали и говорили с придыханием: "Белла*!". Хм, Белла... Очевидно,
девица легкого поведения. Я бы все сказала Белле, если бы только повстречала
ее. Но вместо этого мне приходилось объясняться с итальянцами. Все мои
попытки дать понять, что я совсем не та, за которую они меня принимают, что
зовут меня Мэвис и я американка, кончались идиотскими улыбочками,
подмигиванием и новыми щипками и похлопываниями.
______________
* Bello - красивый (итал.).
Моя чувствительная попка вскоре покрылась синяками. Я завидовала
плоскозадым и плоскогрудым очкастым барышням, у которых не было двойников и
для которых улица не представляла никакой опасности. Понятно, что уже на
второй день пребывания в Риме я стала ходить, развернув шею на девяносто
градусов, потому что приятели этой противной Беллы подкрадывались именно
сзади. На третий день, когда у меня болела уже не только задница, но и шея,
я вообще отказалась от мысли гулять по Риму в одиночку.
Теперь вам ясно, почему я так заинтересовалась парнем из соседнего
номера в моем отеле.
Он, без всякого сомнения, был американцем, как и я. Определить это
оказалось проще простого. Мы одновременно вышли из своих номеров (а
двери-то, рядышком, тик-в-тик) и, естественно, столкнулись. Он не извинился,
как и подобает янки! Глянул на меня равнодушно, нахмурился и удалился
быстрым шагом.
Надо отдать мне должное: я успела рассмотреть его. Густые черные
ресницы делали взгляд больших карих глаз таким опасным, что у меня сразу же
ослабли коленки, и я ухватилась за ручку двери, чтобы не упасть. Боже мой!
Высокий, стройный кареглазый брюнет... Я даже слегка застонала. Увы, мой
идеал не оглянулся.
Мысли мои приобрели исключительно розовую окраску. В мечтах я уже
прорубила дверь в единственной стене, разделявшей наши номера. Но в
реальности все было хуже некуда: когда на следующий день мы снова
столкнулись, он даже не посмотрел на меня.
Я поплелась к экскурсионному автобусу. Достопримечательности Рима
померкли в моих глазах. Я то и дело смотрела на часы, хотя прекрасно
понимала, что не смогу увидеться с соседом до самого вечера.
Экскурсовод - с виду такой приличный господин, хорошо владеющий
английским, - тем не менее не оправдал денег, потраченных на поездку по
городу. Весь день он таскал нас от одной руины к другой, окончательно
испортив мнение об итальянцах. Они не умеют строить! А то, что возводят, тут
же разваливается! Наконец экскурсовод привез нас к какой-то пышной лестнице.
Она была в неплохом состоянии, но тут выяснилось, что ее соорудили испанцы!
Когда в конце экскурсии гид прошептал: "Белла!" и ущипнул за правую
ягодицу, я поняла, что именно он стоит во главе заговора банды ненавистных
"щипунов".
Я вернулась с экскурсии обессиленная, злющая и расстроенная. И решила:
если немедленно не приму ванну, то умру. Вылив под струю почти весь флакон
пенящейся жидкости и, можно сказать, утонув в белоснежной пене, я полчаса
приходила в себя. Духи "Утренняя заря" вернули мне хорошее расположение
духа, а пеньюар, отделанный тончайшими кружевами, который я набросила поверх
новых трусиков и бюстгальтера, прибавил уверенности в собственных
возможностях. Так что я снова была всепобеждающей Мэвис Зейдлиц, девушкой
без комплексов и недостатков.
Ужинать мне не хотелось. Еще днем мы, экскурсанты, перекусили в
каком-то ресторанчике, и я поразилась, как много спагетти поглощают
итальянцы за едой. Я попробовала последовать их примеру, но с трудом съела
только полпорции, запивая еду вином, которое официант почему-то назвал
сухим. Никакой сухости во рту я не ощутила и потому решила, что либо он,
либо я что-то перепутали. Впрочем, вино мне понравилось.
Итак, в девятом часу вечера я вышла на балкон. Это был крошечный мостик
над площадью, огражденный невысокими перилами. На мне был пеньюар, едва
прикрывавший коленки, над головой витал аромат духов, в голове роились
грешные мысли. Я надеялась, что сосед тоже выйдет на балкон, и мы, наконец,
поговорим.
Окна отеля ловили лучи заходящего солнца. Над площадью кружили голуби.
Журчала вода фонтана, мерцали витрины магазинчиков и лавочек первого этажа
дома напротив. Хорошо! Ветерок слегка раздувал крылышки моего пеньюара - то,
что нужно, когда хочешь завлечь парня.
Я скосила глаза и увидела, что у него в номере горит свет. Дверь,
выходящую на балкончик (общий, между прочим; нас разделяла только ажурная
решетка), так вот, эту дверь он оставил открытой, но шторы плотно задернул.
Я ничего не могла рассмотреть. Стояла одну минуту, вторую... Сосед явно не
спешил выйти на балкон. Вдруг шторы дрогнули и что-то показалось... Какой-то
стетоскоп... Или нет - телескоп. Короче, какая-то трубка, прикрытая
металлической сеточкой. "Глаз марсианина" - так окрестила я этот странный
прибор.
И неожиданно все поняла: высокий кареглазый сосед хочет с помощью этого
"глаза" как следует рассмотреть меня. Он застенчив! Как я сразу не
догадалась?! Люблю застенчивых. (В постели они совсем не робки, как это
может показаться.) Я тут же закрыла рот, сделала романтический взгляд с
поволокой и уперлась одной рукой в бедро, а второй стала теребить кружева на
груди.
За мной еще никто не ухаживал посредством "телескопа". Обычно парни
говорили "хэлло!" и тут же лапали, а самые бойкие сразу заваливали на
диванчик, так что приходилось вспоминать все, чему меня учил мой друг -
сержант морской пехоты. Особенно хорошо я отработала с его помощью три
приема: удар по ушам, удар растопыренной пятерней в глаза и удар коленом по
самому деликатному месту у мужчины. Главное, я никогда не знала, каким
именно приемом выбью дурь из башки наглеца. Всегда - чистый экспромт. Как
хорошо, что сегодня вечером мне не нужно напрягаться и отваживать кавалера
подобным образом. Наоборот, кареглазого соседа придется приободрить.
Улыбайся, Мэвис! Смотри: от смущения "телескоп" соседа ориентирован совсем
не туда, куда нужно! он смотрит почему-то не на тебя, а на окна дома
напротив.
Приблизившись к ажурной решеточке и гордо выставив свой "бастион" в
кружевах, я произнесла довольно громко и отчетливо:
- Эй, приятель! Я уже здесь.
Никакого ответа. Повторив на разные лады свое обращение, я совсем
взбеленилась и заорала:
- Ну и послал бог дурака в соседи! Никакого понимания!
Круто повернувшись, я пошла к себе, но краешком глаза успела заметить,
что "телескоп" качнулся в мою сторону, потом вовсе исчез за шторой. В номере
кареглазого брюнета раздался грохот: наверное, сосед с досады разбил свою
астролябию об пол и теперь мечется, как дикий зверь по клетке. Ну ничего,
будет ему наука, как надо ухаживать за девушками.
Я заперла за собой балконную дверь и присела в кресло. Но тут же
вскочила: кто-то неистово замолотил в дверь номера.
Это был мой брюнет. Едва увидев его на пороге, я снова ощутила
предательскую слабость в коленках. Мечты возродились, и я потупила глаза. И
прошляпила тот момент, когда он резко толкнул меня в грудь. Я пролетела
через всю комнату и - ой-ей-ей! - ударилась многострадальной задницей о
стену и съехала на пол.
Ну и знакомство!
Брюнет запер мою дверь на ключ. Ключ положил Далее для ознакомления
