Иллюстрированная версия: http://afield.org.ua/book/lanetskaya2.html
(Художник Анатолий Борисов)
Елена Ланецкая
Одолень-трава
ПРОЛОГ
Силам Тьмы не удалось завладеть Личинкой в майскую Ночь Полнолуния - Ксюн и
Скучун помешали этому. Неудача разъярила служителей Тьмы еще больше - они не
могли допустить, чтобы невиданная Красота преображенной Личинки явилась миру,
и сами стремились завладеть ею, знали: все самые заветные помыслы тех, кто
окажется рядом с ней, воплощаются наяву...
И посланцы мирового Зла вновь явились в Москву - на этот раз в образах
обыкновенных людей. Их было трое. Настоящих имен смертоносной троицы не ведал
никто на Земле. А властелином троих была Тень. Открыть свой истинный образ
она не могла: все живое гибло, взглянув на него! Но мертвый мир неинтересен
для искушающей властной силы, и потому-то ужасный властитель троих явился на
Землю расплывчатой, подобной ночному кошмару Тенью.
Трое и Тень составляли Совет Четырех, которому повелели разрушить Москву -
город Личинки и завладеть самою Личинкой - таинственной Красотой будущего.
Не мешкая, Совет Четырех принялся за работу.
И Москва заболела. Казалось, даже воздух ее был насыщен болезнью: тяжелый,
загрязненный, гнетущий, он оседал в самых душах людей, заражая их ненавистью
и злобой.
Совет Четырех стремился затемнить людские души, в одних поселяя неуверенность
в себе, сомненья и страхи, а в других - стылое самодовольство... Словно
дымная пелена окутывала людей, суета и разброд царили в Москве, а смятенные
москвичи не отличали уже путей Света от путей Тьмы...
Низкие страсти кипели в Москве с утра до ночи, превращаясь во всеобщее
раздражение и злобу, как вода превращается в пар... Пары людской злобы
клубились над Москвой, и она, беззащитная, только безмолвно корчилась от боли
и угасала на глазах. Великий город сдался на милость победителя - разрухи,
для Москвы настали страшные времена, и силы Тьмы трудились не покладая рук,
чтобы стала она поскорей царством Хаоса...
Совет Четырех как бы высасывал из людей силы, энергию, чувство радости,
даже... цвет! Москвичи будто обесцветились. Лица у них стали серые, глаза
тусклые, вид несчастный. Надежда на лучшие времена покидала этих измученных
людей, а сама Москва, глядя в растерянности на своих, когда-то таких
жизнерадостных и веселых жителей, впадала в уныние. Отчаяние москвичей,
которых она любила и считала родными, передалось и Москве. И город почти
перестал уже верить в свое будущее, в свое светлое предназначение, в свою
красоту, в свою Личинку! А несчастные москвичи понуро брели по полутемным
улицам, спотыкаясь в выбоинах асфальта, увиливая от обрушивающихся прямо на
головы карнизов и от шальных автомобилей, которые то и дело вылетали прямо на
тротуар... Они сновали в вечной заботе о хлебе насущном, которого становилось
все меньше и меньше...
Тяжелые, безысходные мысли людей опускались на землю. Эта тяжесть
просачивалась сквозь земную кору вниз, в Нижний город, и оседала там.
Именно здесь, под Москвой, в Нижнем городе пребывала все это время Личинка, а
вместе с нею и "Радость мира" - Книга земных откровений. События, только что
происшедшие с ними, когда тайное знание и сама Красота чуть было не достались
жомбикам - этим низменным существам, - насторожили великую Книгу. Было ясно -
Радость и Красота могут оказаться в недобрых руках...
Нельзя было допустить, чтобы темные силы могли воспользоваться сокрытым в ней
знанием... и тогда Книга перестала быть Книгой!
"Радость мира" как вещь, которую можно было прочесть, взять в руки и унести с
собой, вдруг исчезла. Она преобразила свою физическую, осязаемую форму,
перейдя в иное качество, недоступное для восприятия непосвященных... А душа
Книги - Душа Радости - живая, свободная, обладала теперь собственной волей и
могла путешествовать по Вселенной, не ведая пределов! Ее не удерживали больше
ни золотые застежки на обрезе в форме морских раковин, ни страницы из
настоящего шелка...
"Радость мира" могла принимать любой образ, описанный на ее чудесных
страницах, - ведь это была живая Книга! Ее преодолевшая земные оковы душа
наслаждалась обретенной свободой. Душа Радости была нежной и теплой, она
любила и жалела всех живущих на Земле и сочувствовала им: ведь каждый из них
по-своему испытывал горькие земные тяготы. Нежность уживалась в Душе Радости
рядом с безграничной премудростью. Только у самых горячих и чутких людских
сердец встречалась такая душевная теплота, какой выделялась "Радость мира"
среди сонма высших посвященных, к которым принадлежала.
Она не в силах была наблюдать за происходящим на Земле с горних высот чистого
разума, любила людей и не скрывала этой своей слабости. Многие, входящие в
иерархию Светлых сил, не разделяли ее порывов и даже сторонились немного...
Впрочем, Душу Радости это не слишком волновало.
Жемчужным потоком лучей проницала она Вселенную, набираясь там высшей
мудрости. И всякий раз торопилась поскорее вернуться на Землю, чтобы
задержаться здесь подольше, заглядывая в бирюзовое зеркало Средиземного моря,
плутая в изумрудных тропических дебрях и вдыхая полынный запах крымской земли
- древней Киммерии...
И, конечно, чаще всего "Радость мира" навещала родную Москву, обретая покой
только здесь. В этом городе душа ее вся светилась! (Она светилась всегда, но
тут - особенно...) Душа Радости ощущала, что незримая связь ее с Москвой,
само присутствие здесь означают что-то очень важное в истории всей Земли, и
потому покидала родные места с тоской, так несвойственной ей от природы...
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава I
Что делать? Что же мне теперь делать? - думала Ксюн и не находила ответа.
Горе ее было настоящее - горькое не по-детски, и не отпускало ни на минуту.
****
Ксюн рассталась со своим новым другом Скучуном в то майское рассветное утро,
когда они с помощью Рыбы Рохли вынырнули из-под земли в родничке у
Коломенского холма, обрели Личинку и тут же потеряли ее... Наши герои узнали
тогда, что Красота существует, что они не одиноки в мире, и весь он - живой,
единый - знает и помнит о них. Ночь Полнолуния поманила в путь и указала
дорогу, а наступившее Утро оказалось туманным и пустым. Жизнь, полная тайн,
мерцающая самыми невероятными возможностями, в которой реальность оказывается
богаче любых фантазий, - эта жизнь для них прервалась. Прервалась, резко и
внезапно, будто захлопнулась крышка коробки с рождественскими подарками...
Повзрослевший за одну ночь Скучун с печалью глядел на свою подругу, которая
умоляла его не покидать Москвы и ни за что на свете не возвращаться в ужасный
Нижний город! Однако Скучун рассудил, что это невозможно, - ведь Нижний и
Верхний миры не совместимы, а их обитателей нельзя объединить, как воду и
огонь...
- Я возвращаюсь к себе, Ксюшечка, - решился тогда Скучун. Там ведь остался
Старый Урч, а ему одному нелегко будет уберечь Личинку. Я должен помочь ему.
А здесь, на земле, мне теперь делать нечего.
- Как это нечего? А я? Как же я? Значит, тебе безразлична наша дружба?
- Наша дружба останется с нами и, может быть, мы еще повстречаемся с тобой.
И... ах, пожалуйста, не упрекай меня, ты думаешь, это просто - уйти вот так,
сразу... Прощай, а то я не выдержу... Ксюн!..
Скучун хотел еще что-то добавить, но лишь неловко махнул лапкой, сгорбился,
повернулся неуклюже и, почему-то прихрамывая, заспешил прочь...
Вдоволь наревевшись, Ксюн с грехом пополам отыскала свой дом в огромном и
будто сразу опустевшем городе. Она проникла в свою комнату так же, как и
покидала ее - через окно. Родители еще спали и даже не догадывались о том,
что произошло с их дочкой прошедшей ночью...
Разгулявшийся тотчас день был похож на все предыдущие: папа отправился на
работу, мама - по магазинам, все было прежним, только не Ксюн! Словно ливень
бушевал в душе девочки, весь детский мирок перевернулся, Ксюн не хотела и
думать, что опять будет жить так, как раньше: бездумно и безмятежно. А вот
как
Далее для ознакомления