Артем Захарович Анфиногенов
Мгновение - вечность
-----------------------------------------------------------------------
Проект "Военная литература": militera.lib.ru
Издание: Анфиногенов А.З. Мгновение - вечность. - М.: Московский
рабочий, 1994.
Книга на сайте: militera.lib.ru/prose/russian/anfinogenov2/index.html
Иллюстрации: нет
OCR, корректура: Андриянов П.М.
Дополнительная обработка: Hoaxer ([email protected])
{1}Так помечены ссылки на примечания. Примечания в конце текста
Биографическая справка: Окончил Пермскую авиашколу пилотов (1942),
филологический факультет МГУ (1953). Был членом КПСС (с 1944). Автор кн.
прозы: Край света. Повести и очерки. М., 1956; На двух полюсах. М., 1959;
Арктика минувшего года. М., 1960; Земная вахта, или Хроника событий, имевших
место в необыкновенном году на маршруте, пролегавшем в Арктике, но задевшем
также Антарктиду, три полюса и Космос. М., 1961; Космики. Док. повесть. М.,
1965; А внизу была земля. Фронтовая повесть. М., 1976; Любимые сыновья. М.,
1978; Мгновение - вечность. Роман. М., 1983; То же. М., 1994; Таран. Роман.
М., "Слог", 1995. Изредка печатается в журналах: Ледяной час. Повесть. -
"Знамя", 1994, ≤ 6. Член СП СССР (1961). Избирался секретарем правления МО
СП РСФСР (1986), СП СССР (с августа 1991), рабочим секретарем ССП (январь
1992-95). Член редсовета ежемесячника "Литературные листки" (с 1996).
Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны 1-й степени,
медалями, в т. ч. "За победу над Германией". Премия журнала "Знамя" (1982).
Пенсия Президента РФ (с 1995). (Словарь "Новая Россия: мир литературы"
("Знамя") @ Журнальный зал на Russ.ru (magazines.russ.ru)
С о д е р ж а н и е
Часть первая. В осеннем небе Сталинграда
Часть вторая. В весеннем небе на Дону
Примечания
Часть первая.
В осеннем небе Сталинграда
- Баранов-то как отличился, - сказал командир полка майор Егошин, все
узнававший первым. - Прямо герой!
КП насторожился.
В опустевшей деревеньке, лепившейся к берегу Волги, радио не было,
газет не читали, а старший лейтенант Баранов проявлял себя так, что каждый
его бой получал известность и обсуждался. Аэродромная молва, на все
отзывчивая, сама объясняла причины повышенного внимания к
летчику-истребителю Михаилу Баранову: под Сталинград стягивались лучшие
части немецких военно-воздушных сил. Майор Егошин все домыслы и слухи гнал
метлой, но источники, которым можно верить - где они?.. "Радуйся, старых
знакомых встретил! - в сердцах выложил ему однокашник, снятый с боевой
работы по ранению и поставленный во главе разведотделения. - "Мессера",
гонявшие нас под Воронежем, - здесь!" Новость настигла майора на высоком
прибрежном откосе, только что принявшем его экипажи. "Всех привел?" -
спросил разведчик. "Двое на подходе, жду..." Помолчал майор, затыкавший рот
любителям неподтвержденных фактов. Волга, мерцая внизу холодно и остро,
напомнила ему первый сталинградский рассвет... "Начальник штаба планирует
построение полка, - сказал командир. - Как положено, по форме, с
прохождением знамени и захождением в строй..." - "Какое построение... Ты
что... - понизил голос летчик, с курсантских лет, как и Егошин, питая к
пешему строю неприязнь: не дело гордых соколов тянуть носочек, печатать
шаг. - Под Воронежем "мессера" нагличали, теперь они вообще житья не дадут,
того и гляди нагрянут, - чем отбиваться?"
Лучше всех ответ дает Баранов.
Поднимается на задание - в штабах садятся за телефоны, настраиваются на
командную волну, ждут результатов. Двадцати одного годочка, розовощекий, со
свежими впечатлениями еще близкого детства и открытой улыбкой, летчик
Баранов, как заметил наезжавший к авиаторам московский писатель, чем-то
похож на былинного Алешу Поповича. Возможно, похож. Каков собою
древнерусский Алеша, командир полка не знает, запамятовал, главное, считает
Егошин, в другом: Баранов для большинства наших летчиков - сверстник,
погодок. И чином не велик - командир звена... Свой. Миша.
- Здорово отличился, - медлил майор; искушенный в добыче информации, он
и распорядиться ею умел, дозируя и оглашая сообразно обстановке. - Две
победы зараз: одного немца сбил, а другого таранил...
- Ну, Баранов, искры из глаз!
И прежде бывали на фронте летчики, заставлявшие удивленно говорить о
себе, но такого, чтобы оправдывал ожидания изо дня в день жестокой битвы, -
такого не было: что ни вылет, то бой и победа. "Баранов может... что же...
чем черт не шутит, смогу и я", - загорались верой в себя другие: успех много
значит среди бойцов.
Особенно дорог Михаил авиаторам тем, что валит немецких
летчиков-истребителей штучного производства.
- Одно слово - рубака!
- Допек Баранова немец... но действительно истребитель: погибать, так с
музыкой!
- А Дарьюшкину, говорят, трех баб-летчиц прислали, - не удержался,
вставил Егошин, огласил не проверенный пока что факт. - Я понимаю,
связисток, вооружении... куда ни шло. Сработают на подхвате. Но летчиц? В
это пекло? Или в России уже других резервов не осталось? - Он покосился
куда-то вбок и вниз, на локоть собственной гимнастерки, расцвеченный
майорским шевроном.
Резервы - излюбленный конек майора.
Оседлать его помешал командиру "дед" годков под тридцать, бывший
инструктор авиашколы.
- Для лучшего прикрытия самолетов-штурмовиков "ИЛ-два", - дал свое
объяснение "дед". Сдержанный смешок прошел по КП.
- Один-ноль в пользу "деда".
В штурмовом авиационном полку майора Егошина собралось сразу три
школьных инструктора. Два из них быстро сошли в наземный эшелон, третий,
языкастый "дед" в звании старшего лейтенанта, держался в седле, и не было,
ни одного не проходило вылета, чтобы его "ИЛ-2" не пострадал от алчной
"шмитяры", как называл бывший инструктор капище немецких истребителей
"Мессершмитт-109". Некогда Егошин был курсантом "деда", и последнему, по
старой памяти, многое сходило с рук. Многое, не все. Высказался было старший
лейтенант в том смысле, что "конечно, щелкают наших... скоростя не те... у
немца самолеты побыстрее", и схлопотал от майора по первое число. Есть
пункты, по которым они расходятся резко.
- Это в тридцать восьмом году, в Приморье, - пошел майор нахоженной
тропой, не дожидаясь тишины, - так же, на склоне лета, подняли нас в ружье,
трех героинь спасать. Дров наломали!.. Батюшки мои, сколько дров... Я тогда
звеном командовал...
Далекий август, командование звеном... Губастый рот майора тронула
улыбка.
Что говорить, не сложился финиш женского перелета на Дальний Восток, и
дров, пока отыскивали упавших в тайге рекордсменок, наломали немало, а
Егошина та осень высоко подняла. Всю страну встревожила судьба трех смелых
молодок, сколько людей с надеждой смотрели на Егошина, на его звено,
привлеченное к поиску. Впервые оказался Михаил Егошин на виду, почувствовал
свою ответственность перед лицом народа... да поиск пустили по ложному
следу, вдоль Амура, а девушек, спутавших Амур с Амгунем, унесло на север...
Под Москвой, командуя полком, неся тяжелые потери и не зная, как отвечать на
вопросы, поставленные войной, он однажды, чтобы облегчить душу, ввернул на
собрании, дескать, "товарищи просят, чтобы я поделился, как мы искали
народных героинь", - и час, наверно, держал аудиторию, обходя катастрофу
спасательных ТБ-3 и "Дугласа", столкнувшихся над местом падения "Родины", и
гибель десантников-парашютистов, вспоминая радость находки, дорогу цветов,
триумфальное возвращение летчиц в столицу. "Вся довоенная жизнь была
порывом", - говорит Егошин, видя в собратьях-летчиках приверженцев деяния и
оставляя другим печалиться о потерях и жертвах, сопровождающих поступки.
"Кто порывался в спецкомандировки или еще куда, - покряхтывает несогласный с
ним "дед", Далее для ознакомления
